Но куда ехать? Я не помнила того неправильного поворота, а Аптекарь не дал мне своей визитки, только забрал мою. Сам он так и не позвонил. Я стала напряженно вспоминать, на какой адрес я вызвала эвакуатор, но потом поняла, что не сказала им никакого адреса, они нашли меня по спутнику, по противоугонной системе. Набравшись дерзости, я позвонила в прокатную фирму и наплела целую историю про то, что потеряла что-то ценное в той грязи, откуда меня храбро вытащили их доблестные работники, и теперь я собираюсь написать им благодарность на сайте фирмы. Через несколько минут у меня было название шоссе и всех возможных поворотов, которые я уже сама отследила по карте.
Я добралась туда на редкость быстро. Наверное, потому что знала, куда еду и что буду искать. Это тогда, ночью, под проливным дождем каждый метр превращался для меня в километры. Хотя и сегодня я потратила довольно много времени, но не почувствовала этого. Я думала только о картине. Ну и о том, что верну кольцо. На этот раз я подъехала почти к самому дому, аккуратно припарковала машину, поднялась на крыльцо и постучала. Как и в прошлый раз, мне открыли не сразу. Я приложила ухо к двери, но не услышала по ту сторону ни звука. Я постучала еще раз, сильней и настойчивей, и подергала дверную ручку. Потом мне вдруг показалось, что за дверью застучали каблуки. Я снова приложила ухо к двери, чтобы убедиться, что это галлюцинация, как вдруг дверь распахнулась, и я, потеряв равновесие, чуть не ввалилась с порога в аптекарский дом. Должна вам сказать, упасть в тот момент можно было не только от неожиданности, но и от изумления. Мне открыла молодая женщина невероятной красоты! До этого я видела таких красоток разве что на картинах, которые спасала от следов времени. Она была высокой, стройной и зеленоглазой, а по плечам разлетались огненно-рыжие кудри, целая грива. Такой красавицей невозможно было родиться, ее можно было только придумать и нарисовать. Таких женщин мужчин всех времен воспевали, лелеяли, боготворили, осыпали бриллиантами и наряжали в шелка. Но этот диковинный цветок был одет в рваные джинсы и футболку, а в руках держал кухонное полотенце и бутылку жидкости для протирки стекол. Я никак не могла представить себе, что так выглядит домработница Аптекаря. Но кем она еще могла оказаться? Его дочерью? Любовницей?
Тем временем красавица не стала дожидаться, пока ко мне вернется дар речи, и первой сказала:
— Добрый день! Вы кто есть?
О нет. Ну почему Господь кладет кому-то в ладошку только старую пуговку, а другого осыпает с головы до ног жемчугами и талантами?! Кроме фантастической внешности, у нее оказался низкий заманчивый голос и необычный акцент.
— Здравствуйте! — Я старалась улыбаться изо всех сил, не сводя с нее изумленных глаз. — Мне нужен… Я оставила тут одну вещь. Я была в гостях… Я Агата! — наконец-то выпалила я.
— О! Он сказать мне, — энергично кивнула девушка и пропустила меня в дом. Пройти дальше коврика она меня не пригласила, а сама быстро подошла к шкафчику слева от двери, открыла нервно скрипнувшую дверцу и достала мое кольцо.
— Вот! — протянула она мне мою пропажу и без какой-либо паузы громко добавила: — До свидания! И он сказать передавать вам, вам это не надо. Вам надо опасаться этот кольца! — И она выразительно погрозила перед моим носом идеальным пальцем.
Я ужасно растерялась. Мне нужно было во что бы то ни стало задержаться здесь, чтобы проверить подпись на картине. Но рыжеволосая вела себя как хозяйка, и я всё еще не могла прийти в себя от удивления. Это как если бы вы с утра в гостинице обнаружили в коридоре Скарлетт Йоханссон с пылесосом, которая как раз собиралась прибраться у вас в номере.
— Спасибо большое, — промямлила я. — И передайте, что я очень, очень благодарна.
Девушка кивнула и уже собиралась меня выпроводить. Надо было срочно спасать положение, еще минута, и я могла оказаться на пороге по другую сторону этой массивной двери. А на стене напротив висела картина. В нескольких шагах. Стоило мне взглянуть на нее, и я уже не могла оторваться.
— Простите! — выпалила я. — Вы не позволите мне воспользоваться вашей ванной комнатой?
— Ванная? Мыться? — не поняла меня рыжая чужестранка. — Нет! Вы мыться у вас дома! Зачем это тут?
— Нет, вы меня не поняли, — стала быстро объяснять я. — Мне очень нужно в туалет. — Я изобразила самую жалостливую гримасу. — В туалет. Я выпила много воды и долго ехала, понимаете?
Она засомневалась, но смягчилась.
— Ладно, — кивнула она. — Пойдем.
Я прошла за ней мимо картины, с трудом удержавшись, чтобы не кинуться рассматривать ее прямо сейчас, наплевав на последствия. В туалете я долго лила воду из крана и пару раз нажала на смыв. Потом достала из сумки увеличительное стекло, развернула его и положила сверху, так, чтобы удобно было достать. Я вышла из туалета и чуть не врезалась в рыжеволосую, которая стояла прямо под дверью. Видимо, она всё-таки ждала от меня какого-то подвоха. Я благодарно улыбнулась и пошла за ней к выходу, но у картины задержалась.
— Ах, какая красота, — вполне искренне восхитилась я. — Вы не позволите мне на нее взглянуть.
Красотка обернулась и посмотрела на меня с подозрением. Но меня вряд ли можно было остановить взглядом. Я принялась изучать картину, время от времени восторженно цокая языком.
— Просто прекрасно, восхитительно, — бормотала я себе под нос, запустив руку в сумку. — Я, знаете ли, очень люблю искусство. А тут такая красота, такая красота…
Рыжеволосая сделала предупредительный шаг в мою сторону и уперла руку в бок. В другой руке у нее по-прежнему было полотенце.
Мне нечего было терять, поэтому я быстро достала из сумки лупу, но даже не успела поднести ее к картине, как девица с размаху ударила меня по руке, и лупа с грохотом покатилась по полу.
— Уходить! — закричала она. — Тут не музей, тут не смотреть картина! Уходить сейчас! Ты вор! Сейчас смотреть, а завтра картина нет!
Я пыталась оправдываться, но она кричала всё громче, и вдруг тут откуда-то сверху прогремел голос Аптекаря:
— Нурция! — крикнул он, и из моей обидчицы как будто вытащили запал, а заодно отключили звук. Она перестала вопить, вцепилась в мой плащ и потащила к выходу, при этом что-то злобно шипя в мой адрес. «Нурция? Что за имя? — успела подумать я. — Так она еще и итальянка!» А вслух изо всех сил закричала:
— Аптекарь! Аптекарь! Вы мне очень нужны! У меня только один вопрос! Ну, пожалуйста! Аптекарь!
Я даже не знала, как его зовут.
— Уходить вон! — шипела итальянка. — Нельзя шуметь! Никогда нельзя шуметь, когда он работать!
Мы еще успели повалить друг друга на придверный коврик и смять его в комок, пока толкались и пинались, но я значительно уступала моей сопернице и в весе, и в росте, и в ловкости, так что мне пришлось сдаться и ретироваться. Она выставила меня, громко хлопнув дверью у меня за спиной. «Ну, ничего, — сказала я себе, поднявшись. — Зато кольцо у меня. А сюда я точно еще вернусь!»
