Ознакомительная версия. Доступно 9 страниц из 41
Выглянув на улицу, мама обнаружила, что так оно и есть. Катя скармливала собакам оставшиеся у них сосиски, а рядом стояла Вика и беличьей кистью, в которой мама узнала одну из своих любимых художественных кистей, мазала лысой длинной собаке спину зеленкой. Лысая собака ела сосиску, и ей было все равно, что на нее льют зеленку и размазывают ее натуральной беличьей кистью. Другие собаки, правда, смотрели на лысую с подозрением и отодвигались от нее.
– Что ты делаешь?! – закричала мама.
– А почему она лысая? Если лысая – значит, больная. Если больная – надо лечить! – заявила Вика.
– Не трогайте ее руками! Вдруг это лишай? – заволновалась мама.
– Да никто ее руками не трогает! Я ее кистью трогаю! – объяснила Вика, и доевшие сосиски собаки умчались за ворота облаивать одинокого велосипедиста.
Мама испугалась, что подумают, что это их собаки, потому что они выбежали из их ворот, и помчалась спасать велосипедиста. Велосипедист орал и дрыгал ногой, пытаясь попасть по собакам. Пока он ехал по улице-«восьмерке», собаки бежали рядом и страшно лаяли, а самая большая даже хватала его за штаны. Но едва велосипедист приблизился к выезду с улицы, собаки мгновенно утратили к нему интерес и отправились восвояси. При этом лысая собака ухитрилась поваляться в пыли и все следы зеленки с нее исчезли.
Когда мама вернулась, папа выгружал из автобуса вещи. Петя и Вика ему помогали, а Саша бродил по двору и выискивал всякое интересное. Интересного обнаружилось довольно много. Ржавые грабли без ручки, лейка в форме фламинго, изначально розовая, но выцветшая от солнца и почти белая, два очень старых автомобильных номера и здоровенный ботинок. Похоже, когда-то ботинок побывал в бетоне, потому что и сейчас он еще был в бетоне, и даже шнурки у него окаменели.
Саша взял ботинок, подумал, подержал его в руках, а потом со словами «А почему он у нас валяется?» перекинул его через забор к соседям.
– Не надо! – закричала мама, но опоздала. Она только успела услышать, как ботинок с той стороны свалился на что-то железное, потому что звук был металлоломный.
– Ну вот! Теперь придется идти к соседям извиняться! – сказала мама, однако прежде чем она сделала хотя бы один шаг, ботинок прилетел обратно и шлепнулся между мамой и Сашей.
– Ого! – сказал Саша и опять, быстрее, чем мама хотя бы пошевелилась, перекинул его назад.
На этот раз обошлось без грохота. Значит, ботинок пролетел мимо железного листа. А еще через три секунды ботинок вновь появился над забором, вращаясь в воздухе. Видимо, его запустили за окаменевший шнурок. Петя, шедший через двор с коробками, бросил коробки и кинулся ловить ботинок. Ему удалось перехватить его сразу, едва он появился из-за забора, и наискось забить, точно волейбольный мяч.
– Ты больной! – сказала Вика.
– А они здоровые, да? Ботинками швыряются!
– Мы первые начали!
– Нам можно! Это не наш ботинок!
– Как не наш? Он на нашем участке!
– Все равно не наш. Пусть покажут чек, что он наш!
В воздухе опять просвистел ботинок. Петр схватился за ухо и стал медленно багроветь.
– Ай! Он тебя задел? Тебе больно? – воскликнула Вика.
– Нет. Мне щекотно. Лучше все уйдите, потому что я могу промахнуться! – сказал Петр голосом, страшным в своей тихости.
Взяв ботинок за шнурок, он раскрутил его и с силой запустил вверх. Немного не достав до солнца, ботинок, набирая скорость, помчался вниз – и благополучно повис на ветках грецкого ореха.
Петя попытался полезть за ним, но верхние ветки грецкого ореха оказались хрупкими и его веса не держали. Тогда Петя стал отправлять Сашу, заявив, что «на арену выходит главный обезьян!».
Польщенный «главный обезьян» взлетел на орех, но ветки стали трещать даже под ним, и «обезьян» вернулся ни с чем. Видя, что время идет, а ботинок не прилетает, с той стороны забора разочарованно завозились. Стало слышно, как по железному листу что-то волокут, скорее всего стул, а потом кто-то, вздыхая, на него карабкается. Над забором появилось бледное, в ржавых веснушках лицо. Принадлежало оно мальчику лет одиннадцати.
– Хотел бы обратить ваше внимание, что бросаться предметами невежливо! – сообщил мальчик. Его голова качалась как маятник, то исчезая, то вновь появляясь.
– Это ты кидал? Сейчас я тебе в лоб дам! Ты мне в ухо попал! – закричал Петя.
Бледный мальчик серьезно посмотрел на его ухо:
– Минуту! Прошу прощения, что отвлекаюсь, но мне нужно срочно завершить одно неприятное дело!
– Какое дело?
Мальчик не ответил и исчез, а еще мгновение спустя лист железа страшно загрохотал.
– Что, убегаешь? – спросил Петя.
– Нет, – донесся слабый голос с другой стороны забора. – Не совсем так. Я упал со стула.
Петя сообразил, что это и было то самое неприятное дело, которое мальчику предстояло завершить.
– Как можно упасть со стула?
– Я стоял на спинке, а она сломалась. Не могли бы вы меня поднять? Я застрял.
Петя, Вика, а за ними и Катя перемахнули через забор и спрыгнули на железный лист. Они оказались во дворике, похожем на ракетку для большого тенниса. Ручка ракетки была выложена разноцветной плиткой. Там, где у ракетки находится круглая часть, располагался маленький двор. Во дворе стояли две клетки. В первой томились четыре курицы. Во второй, примыкавшей к стене, были заперты пять или шесть велосипедов.
На листе железа валялся стул со сломанной спинкой. Возле стула на спине лежал мальчик. Его нога застряла в разветвленном стволе акации, на колючих ветках которой во множестве сохли носки. Мальчик прижимал к груди руку. Его белая майка медленно окрашивалась в розовый цвет.
– Прощайте! – торжественно сказал мальчик, глядя не на них, а в небо. – Передайте, пожалуйста, моим родителям, что я умер. Хотя, думаю, они и сами догадаются!
Вика завизжала, а Катя присела на корточки и спросила, почему он решил, что умрет.
– Я порезался, – сообщил мальчик.
– Что порезал? Вену?
– Нет. Я распорол палец об этот железный лист. Теперь, конечно, родители его выбросят, но это уже бесполезно. Человек, порезавшийся ржавым предметом, умирает за несколько часов. У него начинается столбняк.
Катя вытащил ногу мальчика из развилки акации и подняла его. Мальчик стоял и покачивался. Раненую руку он прижимал к груди и никому не показывал. Майка продолжала окрашиваться в розовый цвет.
– У тебя дома кто-нибудь есть? – спросила Катя.
Ознакомительная версия. Доступно 9 страниц из 41
