– Знаю, но я сама сделала свой выбор, сама впуталась в эту историю, хоть она мне и не нравится, хоть я и страдаю. Ты же не заставлял меня. Что тут скажешь? Я влюбилась в тебя. Бывает. Я не могла противостоять своему чувству, да и ты тоже. Единственное, что мы можем сейчас сделать, – попытаться найти правильный выход из положения, чтобы причинить как можно меньше боли твоей жене.
– Ты удивляешь меня с каждым разом все больше и больше. Я не встречал таких добрых, таких понимающих женщин. Другая на твоем месте закатила бы истерику, стала бы угрожать, что все расскажет жене. Поражаюсь твоему бесконечному терпению!
– А что мне остается делать? Я буду тебя ждать – ждать, когда придет наше время и мы насладимся сполна.
Смотрит на меня с неописуемой нежностью, потом, наклонив голову, что-то ищет в сумке, достает голубую коробочку.
– Держи, – кладет ее на стол.
– Это… мне? – спрашиваю с недоверием и растерянностью.
– Конечно тебе!
Официант подходит как раз вовремя, несет тарелки с рисом и вареными раками. От одного их запаха меня начинает тошнить.
Не знаю, открыть коробочку сразу, или между делом за едой, или, может быть, после кофе.
– Ты не хочешь ее открыть?
– Хочу, конечно!
Открываю коробочку и чувствую, как тошнота подступает к горлу, лицо зеленеет. Невероятно, но такой головокружительно романтический момент отравляют рвотные позывы.
В коробочке лежит кольцо – две тонкие полоски, переплетаясь, обхватывают маленький изумруд.
– Андреа, это… – резко двигаю назад стул и бегу в туалет.
Раки, вонючие раки отравили самый романтический ужин в моей жизни.
Возвращаюсь за столик, официант уже унес мою тарелку. Андреа смущенно смотрит на меня:
– Что с тобой, тебе плохо? Ты, случайно, не беременна?
– Нет, не беспокойся, это все эмоции.
– Когда ты волнуешься, тебя тошнит?
– Случается иногда.
– Ты уверена, правда?
– Что мне нравится кольцо? О да, оно… прекрасно.
– Нет, ты уверена, что не беременна?
– Клянусь тебе, нет, не беспокойся. Я знаю, что ты думаешь, но мне и в голову не приходило удержать тебя таким образом, – улыбаюсь.
– Я знаю, ты не такая. Ну-ка примерь!
С трудом натягиваю кольцо на палец. Естественное, на размер меньше, но на этот раз я не хочу услышать…
– Если хочешь, можешь поменять, я дам тебе чек.
– Нет-нет, не волнуйся. Что-то пальцы немного распухли, подожди-ка… – кладу безымянный палец в рот и увлажняю его слюной, потом изо всех сил толкаю кольцо, тщательно скрывая гримасу боли.
Теперь я не смогу его снять, без вариантов.
– Тебе нравится? Камень зеленый, как твои глаза.
– Прекрасно! – говорю я, разглядывая свою руку, стараюсь не замечать, что палец приобретает синюшный оттенок.
– Пусть это кольцо всегда напоминает о моей любви, и, если тебе будет одиноко, если будет трудно и не останется сил терпеть, посмотри на него и вспомни, что я тебя люблю и что совсем скоро мы будем вместе.
Он целует меня.
От него пахнет раками, но на этот раз тошнота отступает.
Садимся в машину, уже поздно, а путь неблизкий.
– Это платье тебе так идет!
– Спасибо, дорогой.
Я еще не закончила фразу, а его рука уже расстегивает мне лифчик.
И как ему это удается?
Больше, чем перепих в офисе, я ненавижу перепих в машине.
Мне уже не шестнадцать, черт возьми, разве он не видит?
Хочу взобраться на него сверху, но моя нога застревает между сиденьем и ручником. Дергаю ногу, освобождая ее, и стукаюсь головой о крышу.
– Подожди, давай я сверху. – Он поворачивается на бок. Теперь его нога застряла под педалью. Животом он навалился на руль, пуговицы рубашки вот-вот оторвутся, смотрит на меня. Блокирован.
Забавная ситуация!
– Н-да… – говорит он.
– Гм… – говорю я, а мой палец пульсирует так, что, кажется, вот-вот взорвется. – Может быть, лучше поедем домой, а? Твоя жена будет беспокоиться.
– Да, ты права, ехать еще долго…
Едем.
Время позднее, но я изо всех сил стараюсь не задремать – переключаю каналы радиоприемника, читаю названия местечек, мимо которых проезжаем.
– А что, если мы остановимся в каком-нибудь мотеле? – неожиданно спрашивает Андреа так, будто его осенила потрясающая идея.
– Нет, Андреа, поехали лучше домой.
Иногда мне кажется, что он просто идиот.
– Тогда вот что сделаем: в следующую пятницу будет конференция в Портофино, я должен поехать как представитель бюро. Поедем вместе, что скажешь? – Две-три встречи с коллегами, и мы свободны. Ты была когда-нибудь в Портофино?
– Нет, там, наверное, красиво.
– Да, прекрасный город. Мы поселимся в роскошной гостинице, пойдем на море, поужинаем в каком-нибудь симпатичном ресторанчике. Вот увидишь, тебе понравится.
– Но… если кто-то нас увидит?
– Кьяра, я устал, я так больше не могу, мне надо поговорить с женой, надо решить эту проблему. Это невыносимо, я больше не хочу скрываться, я хочу быть с тобой, и все.
Вскоре нас прижимает к обочине патруль карабинеров.
– Черт, еще не хватало! Делать им больше нечего?
– Ну… это их работа.
– А ты вечно ищешь всему оправдание, да?
Карабинер обходит машину:
– Пожалуйста, предъявите документы.
Андреа бросает на меня встревоженный взгляд и выходит. Слышу, как он бормочет: «Должно быть, остались в других брюках… Превышение скорости? Я ехал сто восемьдесят? Нет, не может быть… Нет, это не моя жена… Дыхнуть? Но я ничего не пил…»
Парочка авторитетных фамилий спасла машину от конфискации, но лишение двух баллов и штраф в шестьсот двадцать три евро за превышение скорости и отсутствие водительского удостоверения Андреа все-таки схлопотал.
Возвращается в машину чернее тучи, молчит как воды в рот набрал. Наверное, не стоит говорить ему, что было бы лучше поехать в мотель.
Подъезжаем к моему дому глубоко за полночь.
– Увидимся завтра в офисе, о’кей?
– Угу, – отвечает, упершись взглядом в баранку.
– Ну не сердись, всякое случается.
Ничего не отвечает.
Выхожу из машины, закрываю дверцу. Он уезжает, не сказав ни слова.
Конечно, он взбешен, но мог бы попрощаться со мной как полагается.
