Ознакомительная версия. Доступно 11 страниц из 51
Сэр Роджер приказывал, чтобы эта порция растягивалась на чрезвычайно долгое время. Чай держали в старом буфете, стоявшем в столовой. Ключ от него хранился в кармане мисс Доротеи. Старик позволял подавать к чаю очень небольшое количество сливок. Благодаря всему этому мисс Доротее было необходимо приходить в столовую, самое позднее, без пяти минут девять. В ту минуту, как на лестнице слышались ее шаги, в столовую приносили старинный медный чайник со спиртовой горелкой и ставили на стол. Чай приготовлялся торжественно. На стол клали поджаренные сухарики и крошечный кусочек масла. Мисс Доротея усаживалась на стул и ждала отца.
В то утро, когда маленькая Дороти, по ее выражению, «шествовала», мисс Доротея чувствовала, как сильно пылает ее лицо и дрожат руки. Ей казалось, что письмо, лежащее в кармане, горит и скоро прожжет отверстие в платье. Мисс Сезиджер не терпелось поскорее остаться одной и прочитать его. Она невольно все время думала о письме, стараясь угадать, что в нем говорится и кто написал его.
Наконец своей обыкновенной спокойной и размеренной походкой в комнату вошел сэр Роджер; белоснежные волосы падали ему на плечи, зоркие черные глаза смотрели вправо, влево – всюду.
– Здравствуй, Доротея, – произнес он.
Он кивнул дочери и сел за стол напротив нее. Мисс Доротея молча, не делая никаких замечаний, налила ему чашку ароматного чая. Она отлично знала все его вкусы: сколько нужно положить сахару, сколько налить сливок. Мисс Сезиджер обошла кругом стола и поставила перед отцом чашку, потом пододвинула к нему поджаренный гренок и масло. Наконец, взяв свою тарелку, она положила на нее маленький гренок и крошечный кусок масла и села на прежнее место.
Мисс Сезиджер обошла кругом стола и поставила перед отцом чашку.
– Я заметил, – помолчав, сказал сэр Роджер (в этой тишине Доротея точно грезила, думая о письме), – что в нашем доме масла выходит больше, чем нужно. Это страшно неблагоразумно. Нужно прекратить эти излишества, Доротея.
– Я не уверена, что можно сделать это, отец, и так уж люди жалуются на нас.
– Ну, так отпусти их всех, – сказал сэр Роджер. – Возьмем других.
– Вряд ли это возможно. Никто, кроме них, не захочет пойти к нам служить на жалование, которое мы платим. Кроме того, тебе будет недоставать Карбури.
– Это правда, но лучше сохранить деньги, чем продолжать так тратиться на содержание Карбури. Выходит слишком много денег. Если он не захочет подчиняться скромному образу жизни в нашем доме, пусть ищет себе другое место.
– Значит, ты сообщишь ему об этом, отец?
Сэр Роджер посмотрел на дочь из-под сдвинутых мохнатых бровей.
– Я? Нет. Предоставляю это тебе.
– Я бы не хотела увольнять его, – промолвила мисс Сезиджер.
Доротея сама удивилась, как нашлась у нее смелость выговорить эти слова. Сэр Роджер пристально посмотрел на нее.
– С тобой что-нибудь случилось? – неожиданно спросил он.
– Нет, нет… То есть… Кажется, со мной все хорошо…
– А мне кажется, что ты не совсем здорова. Почему ты так покраснела? Я уже много лет не видел у тебя на лице такого румянца. Сколько тебе лет, Доротея?
– В прошлом году минуло сорок три, но возраст тут ни при чем.
– Ну да, конечно нет, понятно… Понятно.
Мисс Сезиджер хотела найти подходящие слова, но мысли в голове разбегались. Подбородок еще ниже опустился на грудь, она отломила кусочек от сухого бисквита и положила в рот. После долгого молчания она наконец произнесла:
– Я нахожу, что будет несправедливо отказать старому Карбури от места. Если все дело в кусочке масла, то я прекрасно могу обходиться и без него.
– Делай, как тебе угодно, – буркнул старик. – Теперь я хочу поговорить с тобой о ребенке.
– А! Хорошо, – Доротея приободрилась, и ее лицо немножко просветлело.
– Она очень непослушный ребенок, – заметил сэр Роджер.
– Она очень умненькая и веселая девочка, – поправила мисс Сезиджер.
– Я говорю, что она очень непослушна, – раздельно повторил старик. – Ее нужно научить повиноваться. Ты должна учить ее этому.
– Я? – воскликнула Доротея. – Мне кажется, что я не могу этого сделать.
– Ну, на что ты годишься, Доротея, если не можешь справиться даже с маленькой девочкой, которой нет еще и семи лет?
Мисс Сезиджер молчала, но невольно сжимала рукой письмо, спрятанное в кармане.
– Что это шелестит? – подозрительно спросил сэр Роджер.
– Ничего, ничего.
Старик пристально взглянул на нее:
– Если ты не сумеешь справиться с этой девочкой, я отправлю ее в приют. Я не желаю, чтобы в моем доме опять повторялись сцены, которые бывали с ее отцом. Я не позволю, чтобы кто-нибудь, будь то мужчина, женщина или ребенок, сел мне на шею и свесил ножки. Ты меня слышишь? Понимаешь? Если ты не можешь справиться с этим ребенком, я отдам ее в приют.
– Хорошо, отец.
– Почему ты сказала «хорошо»? Разве ты желаешь отделаться от единственной дочери Роджера?
– О, нет, совсем нет. Для меня такая радость, такое счастье, что она живет у нас в доме.
– Ну, так держи ее в руках! Учи ее послушанию, заставляй трудиться, задавай уроки! Корми ее самой простой пищей, не приучай к роскоши и, смотри, не вздумай делать лишних расходов из-за того, что она живет у нас. Ну, теперь я все сказал. Довольно. Пойду обойду усадьбу.
– Погоди, одну минуту, отец. Разве она… маленькая Дороти… тебе надоедает?
– Надоедает ли? Вчера она разбудила меня, когда я крепко спал. Она пришла поздно вечером и заснула у меня на руках…
– И ты отнес ее в постель.
– Откуда ты знаешь? – спросил старик и густо покраснел.
– Я… Я догадалась. Ты бы не отпустил ее наверх одну.
– Ты подслушивала, ты подсматривала! – возмутился сэр Роджер. – Так я и знал! Ну, посмотри на меня, Доротея; ты хорошая, добрая; ты считаешь себя старой, но ведь ты еще совсем не стара и, если захочешь, можешь отлично смотреть за девочкой. Если будет нужно, наказывай ее построже, если хочешь, бей ее хлыстом.
– А ты, отец?
– Я не буду вмешиваться.
– А если я не сумею воспитывать Дороти, ты отправишь ее в приют?
– Да, конечно. Там никто не удивится, что я отослал от себя дочь Роджера. Он женился на простой девушке, и ребенок вышел весь в мать.
– Нет, нет, – перебила мисс Сезиджер, – она так похожа на Роджера!
– Поступай как знаешь, Доротея, – произнес старик, – но теперь я все сказал. Ты пару раз давала мне понять, что тебе живется скучновато и однообразно. Ну, теперь скучно не будет, потому что девочка очень своенравна. Твоя обязанность – заняться ее исправлением. Она необъезженный конек, но станет покладистой, если ты сумеешь ее обуздать. Мне не хотелось бы прогонять дочь покойного Роджера, но, будь он жив, я ни за что бы и не взглянул на нее. Теперь я думаю, тебе все понятно?
Ознакомительная версия. Доступно 11 страниц из 51
