Он поднял брови, изображая удивление.
— Так ты полагаешь, что это я должен поехать?
— Разве мы с тобой единственные люди, которые годятся для этой миссии? Я не думаю, что туда нужно ехать кому-то из нас двоих.
Перед ее глазами явственно стоял Андерс.
Тогда, перед своим отъездом, он подробно рассказывал ей об удивительных открытиях доктора Свенсон.
А она ничего не поняла.
— Доктор Свенсон обнаружила в дебрях Амазонки затерянную деревню, точнее, неизвестное племя, — сообщил Андерс. — Женщины беременеют там до конца жизни и производят на свет здоровых детей.
— Какой ужас, — пробормотала в ответ Марина.
Она вводила данные в таблицу и, как часто бывало, слушала его вполуха.
— Правда, они живут лет на десять меньше нашего, но это общая картина для Амазонии — из-за неполноценного питания и отсутствия медицинской помощи.
— Зачем им столько детей?
Андерс оттолкнулся от стола и проехался в кресле по тесной лаборатории, маневрируя с помощью своих длинных ног.
— Их яйцеклетки не стареют, понимаешь? Тело стареет, движется к смерти, а менструации не прекращаются, репродуктивная система остается молодой. Это конец ЭКО (экстракорпорального оплодотворения), понимаешь? Это будет препарат против бесплодия. Больше никаких затрат, никаких инъекций, никаких донорских яйцеклеток и суррогатных матерей. Созревающая до конца жизни яйцеклетка, менструация до конца дней, понимаешь?
Марина подняла на него глаза.
— Может, не надо?
Андерс положил ей на стол пухлый доклад доктора Энник Свенсон «Репродуктивная эндокринология и племя лакаши» в твердом переплете.
— Представь себе на минутку, что ты клинический фармаколог и работаешь в крупной компании, создающей новые препараты. Что кто-то предлагает тебе эквивалент «Утерянного горизонта»[1]для яичников американок.
Он взял Марину за руку, словно предлагая ей что-то…
— Ты откладываешь свои планы по рождению ребенка, сколько тебе нужно. Сорок пять лет — уже не возраст, мы говорим о пятидесяти, шестидесяти годах, а то и больше! Ты можешь родить всегда, когда захочешь.
Марина поняла, что эти слова адресованы непосредственно ей. Ей было сорок два. Она любила мужчину, с которым никогда не уходила вместе с работы. Она никогда не заговаривала с мистером Фоксом на эту тему и даже не думала, что у них может родиться ребенок.
Да, маловероятно. Но не исключено…
Она взяла доклад в руки:
— Энник Свенсон.
— Исследовательница. Вроде знаменитый этноботаник, работающий в Бразилии.
— Свенсон не этноботаник, — сообщила Марина, проглядев содержание доклада: «Наступление половой зрелости у женщин племени лакаши», «Рождаемость в аналогичных племенах»…
Андерс тоже заглянул на эту страницу, словно там была напечатана вся эта информация.
— Откуда ты знаешь?
Марина захлопнула доклад и оттолкнула его от себя. С самого начала, как она теперь вспомнила, ей хотелось держаться подальше от него.
— Доктор Свенсон преподавала в нашей медицинской школе.
Так прошел их разговор.
Потом зазвонил телефон, кто-то пришел, и тема забылась.
Тогда Марину не приглашали на заседания правления, ей не пришлось встретиться с доктором Свенсон во время ее единственного посещения компании «Фогель». Не было необходимости. Обзор заседаний правления делали все поочередно, и ее очередь просто не успела подойти. И не было никаких причин, по которым мистер Фокс мог знать о том, что между ней и исследовательницей племени лакаши есть некая связь, хоть и давняя…
Разве что Андерс мог сообщить ему о ней.
— Какая она, эта доктор Свенсон? — поинтересовался Андерс за пару дней до отъезда.
Марина на мгновение задумалась.
Она видела своего профессора лишь в аудитории, на безопасном расстоянии.
— Она — ученый старой закалки, профессор медицины.
— Про нее ходили какие-нибудь легенды? Скажем, о самоубийствах студентов, которые не сдали ей экзамен?
Задав этот вопрос, Андерс уткнулся в свои определители птиц и не заметил, как изменилось ее лицо.
Марине были неприятны шутки на тему, в которой сама она не видела ничего смешного. Но в то же время ей не хотелось ссориться с Андерсом, ведь даже маленькая трещина в их отношениях могла перерасти в крупную ссору.
Поэтому она лишь неопределенно хмыкнула и качнула головой:
— Да, ходили.
В итоге и у Марины, и у мистера Фокса пропал аппетит.
Они решили обойтись без ужина. Просто выпили свое спиртное, по две порции на каждого, и вернулись на парковку возле кампуса без дальнейших споров и планов на поездку в Бразилию или даже на ближайший вечер.
При этом оба были уверены, что лучше всего для них было бы лечь вместе в постель и обнимать друг друга долгую ночь, отгоняя призрак смерти.
Но на парковке они просто расстались, слишком усталые и слишком погруженные в собственные мысли.
Марина пересела в свою машину и уехала.
— Я позвоню тебе перед сном, — сказал мистер Фокс.
Марина кивнула и поцеловала его, а когда вернулась домой и, приняв долгожданную ванну, легла в постель, он позвонил и пожелал спокойной ночи, без всяких прочих разговоров.
Через пять минут или пять часов после того, как она погасила свет, снова зазвонил телефон.
Она знала, что это не мистер Фокс, и ее первая мысль была, что это Андерс. Это было как-то связано со сном, который она видела только что…
Андерс позвонил и сообщил, что его автомобиль застрял на заметенной снегом дороге и сломался. Просил, чтобы она приехала и забрала его.
— Марина, прости, я тебя разбудила.
Голос был женский, и тут она поняла, что это Карен.
Марина заворочалась, одергивая ночную рубашку, замотавшуюся вокруг ее талии.
— Ничего, ничего, все в порядке.
— Доктор Джонсон принес снотворное, но оно не действует.
— Да, таблетки иногда не помогают, — согласилась Марина и взяла со столика маленький будильник. Зеленые стрелки светились в темноте: 3.25.
— На всех остальных они подействовали. В доме все спят крепким сном.
— Карен, хочешь, я приеду? — спросила Марина.
Сейчас она уже может вернуться в дом Андерса, посидеть на кухонном полу вместе с Карен и Пиклесом, лечь на кровать, туда, где обычно ложился Андерс, и держать Карен за руку, пока она не заснет. На этот раз она будет знать, что делать.