Ознакомительная версия. Доступно 2 страниц из 9
Не могла же я опять всё испортить!
Я старалась не шевелиться. У меня ужасно чесался нос, но я боялась до него дотронуться. Кажется, я даже дышать перестала.
Наконец Маргарита Романовна подняла голову:
– Тебе что-то нужно, Женя?
И в эту самую секунду я поняла, что мне уже… НИЧЕГО НЕ НУЖНО.
И это было ужасно!
Платье у меня стало мокрым и тёплым.
Я опустила руку.
Даже если я заболею на три месяца, да хоть на полгода, ЭТОГО никто не забудет.
Я так и останусь для всех «дылдой, которая умудрилась опи́саться на уроке рисования». Как маленькая!
Я сидела и рисовала чёрные полоски на оранжевой треугольной рыбе. Сама не знаю зачем. Я окунула кисточку в банку, и голубая вода потемнела. Она стала какого-то бурого цвета – как сегодняшний день, в котором за одну минуту исчезло всё хорошее.
Я посмотрела на банку, и вдруг…
Я вспомнила, как Мишкин дедушка рассказывал, что в его детстве писали специальной краской, которая называлась чернила. Однажды он получил двойку и сделал в дневнике чернильную кляксу. Правда, дедушка перестарался и вместе с двойкой по чтению закрасил пятёрку по физкультуре. Поэтому за двойку его не ругали, но и за пятёрку никто хвалить не стал – её просто не было видно.
Эта чёрная вода поможет мне всё исправить.
Я придвинула банку поближе к краю…
Ещё ближе…
Чуть-чуть…
Потом наклонила…
И дальше всё произошло само собой: банка упала, вода потекла – на стол, на платье, на стул, на пол, – заливая всё черными ручьями.
Теперь у меня будет ещё один любимый цвет!
Маргарита Романовна вскочила и побежала в коридор – за шваброй.
Все сразу же перестали быть Настоящими Учениками и кинулись ко мне.
Только Королёв продолжал сидеть с прямой спиной – как Самый Лучший Отличник с первой страницы учебника.
Яна притащила испачканную в меле тряпку, Макаров спасал мою картинку, а девочка Саша схватила бумажные полотенца, и мы стали вытирать моё мокрое платье. У Саши была смешная мальчишеская стрижка и сломанный верхний зуб.
– Это я с яблони грохнулась, – сказала Саша. – Синяк прошёл. Жалко, зубы не вырастут.
– А у меня – вот как! – Я вдруг взяла и улыбнулась. Во весь рот. – Представляешь? За один день всё выдернули.
– Кошмар! – с уважением сказала Саша. – Я бы орала на всю поликлинику.
Мы бы ещё говорили, но тут пришла Маргарита Романовна. И сразу прозвенел звонок.
Урок рисования был окончен. Все понеслись в гардероб.
А меня Маргарита Романовна попросила остаться.
Теперь пол в нашем классе стал самым чистым – ведь его мыли два раза. Сначала чёрной водой, а потом – обыкновенной.
Начался дождь. Наверное, где-то там, наверху, тоже решили сделать уборку и отмыть асфальт от рисунков, а листья – от пыли.
Маргарита Романовна сняла очки. Я вдруг поняла, что она совсем не старая.
– Я себя без очков даже не помню! – сказала она. Дохнула на стекло, а потом стала протирать его специальной тряпочкой.
– Как это? – удивилась я.
– Так. У меня очки – всю жизнь. На всех фотографиях. Тогда оправы жуткие были – чёрные, круглые… Знаешь, как очкариков дразнили? У кого четыре глаза, тот похож на водолаза!
– А вы что делали?
– Сначала ревела. Потом подралась – ракеткой для бадминтона.
– Мишкин дедушка носит очки. Мне нравится.
– А кто это – Мишка? – она спросила так, что я сразу поняла – ей и правда интересно узнать.
– Мишка – мой самый лучший друг. А ещё у меня есть собака…
Дверь с грохотом распахнулась, и в класс влетела Аня.
– Жень, у нас химичка заболела! – завопила она. Потом увидела Маргариту Романовну и сказала уже потише: – Ой, здрасьте. У нас… это… учительницы химии нет. Можно мы пойдём домой?
Маргарита Романовна надела очки и опять превратилась в строгую учительницу:
– Хорошо, идите. Я только дам Жене задание.
– Это на дом? – обрадовалась я. Нам ещё ничего не задавали, как будто мы не школьники, а какие-то малыши.
– Это не на дом. Это на целый год. А может, и больше.
Вот тут я уже испугалась. Вдруг мне придётся решать длиннющий учебник примеров? Аня всегда жаловалась, что дольше всего делать математику.
– Видишь, сколько у нас цветов? – спросила Маргарита Романовна.
Я кивнула. На всех шкафах стояли цветочные горшки с фикусами, фиалками и какими-то развесистыми кактусами.
– На подоконники их ставить не разрешают, – продолжала Маргарита Романовна. – А на шкафах про них забывают. Купим новый цветок – а он засыхает. Будешь дежурным по цветам: поливать, протирать листья…
Вот здорово! Я хотела начать дежурить прямо сейчас. Но Маргарита Романовна сказала, что сначала мне самой нужно высохнуть, а потом уже поливать цветы.
А ещё она отдала нам свой красный зонтик.
Я не люблю ходить под зонтом, но Маргарита Романовна сказала, что это глупости.
– Ты что, хочешь совсем промокнуть?
Вообще-то я и так была достаточно мокрая. Даже в туфлях у меня хлюпала чёрная вода.
Поэтому я не стала с ней спорить.
Когда мы вышли, начался настоящий ливень. Всё-таки хорошо, что у нас оказался зонт.
Набирая скорость, капли стучали по машинам, по тяжёлым листьям. Наверное, дождь нажимает на специальную кнопку, что-то вроде «ускорения».
Накрывшись пакетами, пробегáли прохожие.
Ознакомительная версия. Доступно 2 страниц из 9
