— М-М-м-я-я-я-У-У-У! — завопила Мог, словно ее ошпарили кипятком, и испарилась в тумане.
Я слышал, как рушатся скалы, трещат и валятся деревья, и молча наблюдал, что произойдет дальше.
Наконец грохот прекратился, земля разверзлась, и передо мной появилась чья-то огромная мускулистая ручища. Ее загребущая ладонь была размером с огромный черпак. Затем появилась голова на толстой шее, плотно вкрученной в коренастое тело. Голова имела глаза — крошечные, словно черные смородинки, и холодные, словно шляпки гвоздей. Видимо, это был какой-то старик или… горный тролль — герой всяких там детских сказок. Кем бы он ни был, он сел на край ямы, из которой только что вылез, поводил своим носом по воздуху и чихнул. Должно быть, таким образом он принял какое-то решение.
— Вылезайте, — произнес он.
— А ты уверен, что здесь безопасно, Грундигер? — обеспокоено поинтересовался голос, доносящийся из глубины ямы. — Ты там, случайно, не свалился с края?
— Конечно, не свалился, иначе как бы я с тобой разговаривал, а, Брагела? — ответил Грундигер и залился грубоватым смехом, глубоким, как папины боты.
— Нужно быть осторожней, дорогой муженек! — строго сказала Брагела. — Эта гора не так уж и безопасна, так что не пихайтесь и держитесь подальше от пыли и лавы.
Этими словами она напутствовала остальных появившихся на краю ямы. По всей видимости, это было единое семейство. У всех у них были такие же глаза, как и у главы семьи. Брагела была почти такая же огромная, двое их детенышей — поменьше. На них не было ни единого волоска. Серая кожа выглядела жесткой, грубой и истертой, будто бы в морщинах.
— Ой, смотрите! — Оба детеныша вылезли из ямы и подбежали к рассыпанным булыжникам. Что-то вроде улыбки мелькнуло на их лицах, и они… начали есть эти камни. Глотали они не жуя.
— Поспокойнее, поспокойнее, оставьте немного для нас с мамой! — засмеялся Грундигер.
Его смех гулким эхом отдавался в яме. И вот уже вся семейка уплетала булыжники, как рождественский ужин. Руки-черпаки сгребали их с земли и разламывали на куски поменьше, а жесткие языки слизывали их с пальцев с неподдельным удовольствием.
— Вкусня-я-я-тина-а! — облизнулся младший из детенышей, стряхивая пригоршню гравия на сестру.
— А ну-ка, ребята, с едой не баловаться! — произнесла Брагела с напускной строгостью.
Грундигер снова зашелся грубоватым смехом, дробя зубами очередной валун.
В это самое мгновение земля треснула, и за троллями обвалилась крупная глыба. Черное облако пыли поднялось в воздух. Ужин был безнадежно испорчен. Я слышал вопли младшего детеныша и тяжелый топот Грундигера. Когда же пыль и туман осели, троллей уже не было.
— Я нашла ее.
Чей-то запыхавшийся голос, раздавшийся сзади, до смерти напугал меня. Слава богу, это была всего лишь Мог.
— Я нашла ее, — повторила она. — Твоя книжка оказалась права.
— В каком смысле?
— На дереве действительно сидит человек. И этот человек — твоя сестра Мэри! Она не хочет слезать — думает, что все это ей мерещится.
Мог провела меня сквозь тесно прижатые друг к другу деревья, стоявшие на краю небольшой поляны. В этом месте туман рассеивался, и на поляну через ветви деревьев вливался лунный свет. Посередине поляны неясно вырисовывались контуры двух гигантских камней, каждый размером с двухэтажный экскурсионный автобус.
Мог остановилась.
— Она там.
Два каменных сторожа безмолвно охраняли стоящее между ними увядшее тоненькое деревце.
— Ты уверена? — спросил я, с недоверием глядя на лохмотья высохших веток. — Лично я ничего не вижу.
Мог окатила меня одним из своих презрительных взглядов и села наблюдать.
— Мэри! — прошептал я, обойдя дерево со всех сторон. — Мэри Тиббет, ты здесь?
Тишина.
— Мэри Тиббет! — на этот раз я громко закричал.
Раздался легкий хруст веток, и с дерева что-то свесилось. Это была не ветка — это была нога. Розовая девчачья ножка с кучей царапин. Я узнал бы ее среди тысяч других ног.
— Мэри, ты слышишь меня? Это я, твой брат Билли.
Теперь, когда она чуть-чуть спустилась, я смог рассмотреть ее. Она выглядела слегка упавшей духом и зареванной. Ругать ее за это было просто невозможно.
— Спасибо, — произнесла она чинно-вежливым голосом, как будто ей было предложено печенье из пресного теста на «дежурном» субботнем обеде. — Я лучше подожду вертолет спасательной службы.
— Мэри, кончай молоть вздор! Давай-ка быстренько спускайся оттуда сама! Это тебе не сон!
— Спасибо, сегодня не хочу.
— Мэри… — Я подумал, что если она не спустится сама, мне придется помочь ей сделать это.
Ствол дерева был настолько тонким, что, потянув за него, я смог дотянуться до верхушки. И все же первая попытка окончилась неудачей: Мэри только слегка тряхнуло. Я попробовал еще раз. Ветки затрещали, на долю секунды наступила тишина, и наконец Мэри с гулким звуком упала на землю. Конечно, это был не самый лучший способ снять ее с дерева, но другого мне придумать не удалось.
— Билли Тиббет, я тебя ненавижу! — были первые слова Мэри после приземления.
— Ну-ну, не надо благодарить меня за то, что я спас тебе жизнь!
— Я могла бы сломать себе шею!
— Но ты же не сломала…
— Меня могло разорвать на мелкие кусочки!
— Но тебя же не разорвало…
— Меня могло убить!.. Или что-нибудь еще хуже!
— Но…
— Я тебе это припомню! Можешь в этом не сомневаться! Только найду подходящий момент, и…
Вдруг земля снова начала сотрясаться.
— Думаю, нам надо быстро сматываться отсюда, — перебила Мог наши препирательства.
— Ой, Мог умеет разговаривать! — удивилась Мэри.
Времени на объяснения уже не было.
Корни деревьев начали трещать, земля разверзлась, как будто раскрыв свой рот в издевательском зевке. И деревья, и огромные камни стали проваливаться в гигантскую яму.
Смыться отсюда было отличной идеей, вот только одно «но» — в каком направлении?
Я схватил Мэри за руку и побежал. Для меня стало привычным все время куда-то бежать, — по крайней мере, кривая всегда меня вывозила… Если в книге Мердла Клэя речь шла действительно о каком-то острове, неподалеку должно быть море, а может, и лодка или спасательная шлюпка.
Подземный шум все нарастал. Что-то очень неуправляемое пыталось вырваться из-под земли. На этот раз даже таблетка от проблем с желудком не смогла бы помочь. Гигантская волна земли поднялась вокруг нас и снова улеглась.
— Мэри, не останавливайся! — закричал я, пытаясь морально поддержать ее.