Ты можешь заставлять, угрожать, но я не лягу с тобой в одну кровать. И я не позволю тебе прикасаться ко мне. Ты можешь делать что угодно, но у меня есть право на отдельную комнату. Иначе я уйду спать в гостиную и при попытке меня оттуда забрать силой закачу такой концерт, что услышат и за пределами этого дома.
Он молчит несколько секунд, обдумывая сказанное мной, и наконец, стиснув зубы, отступает. Я вижу, как он старается сдержаться, как в нем кипит злость, но он не хочет, чтобы наши разборки снова стали достоянием общественности.
— Хорошо, — наконец выдыхает он, и его голос становится почти ровным, хотя я чувствую, как за этим ровным тоном скрывается угроза. — Я дам тебе время. Тебе нужно смириться с ситуацией, и я готов подождать.
Его слова звучат как подачка, а не компромисс, и от этого мне становится еще противнее. Я хочу ответить ему что-то язвительное, но вместо этого просто отворачиваюсь. Пусть думает, что я смирюсь, что подчинюсь. Пусть живет в этой иллюзии.
Он верит, что может прогнуть меня. Ха! Я воспитывалась строгим отцом. Я знаю, что такое тактика. Пусть сейчас я сдам позиции, но в долгосрочной перспективе я обязательно придумаю, как отплатить им за все. Но сейчас мне нужно время, чтобы собраться с мыслями и принять свою новую реальность.
Макс подходит к двери и звонит в звонок, вызывая прислугу. Я стою у окна и пытаюсь унять дрожь, которая до сих пор не отпускает меня. Когда дверь открывается, на пороге появляется молодая служанка с невозмутимым лицом. Макс бросает на нее короткий взгляд и кивает на шкаф.
— Подготовьте для Марго отдельную спальню, — говорит он холодно, бросив взгляд в мою сторону. — Пусть она будет рядом с моей комнатой.
Я чуть не смеюсь вслух. Конечно, рядом с его комнатой. Он думает, что я окажусь под боком, в любой момент доступная для его внимания. Но я не собираюсь уступать.
— Спасибо, Макс, — я улыбаюсь, и в моем голосе скользит легкая ирония. — Я очень ценю твою заботу. Но может быть, я смогу выбрать комнату сама? Раз уж у меня теперь есть такая возможность.
Макс бросает на меня взгляд, полный недовольства, но перед прислугой старается не показывать свою злость. Он лишь кивает.
— Выбирай, — выдыхает он, скрывая раздражение за маской спокойствия.
— Отлично, — я поворачиваюсь к служанке и мягко улыбаюсь. — Тогда, пожалуйста, подготовьте для меня спальню подальше.
Макс прищуривает глаза, но не произносит ни слова. Прислуга кивает и выходит из комнаты, оставив нас наедине в тягостной тишине.
— А то у меня аллергия на обитателей этого крыла, — добавляю со вздохом и начинаю собирать свои вещи.
— Ты играешь с огнем, Марго, — тут же отзывается он, его голос тихий, но угрожающий. — Это не закончится ничем хорошим.
— В принципе, как и началось, — отвечаю я, встречая его взгляд.
Через несколько минут прислуга возвращается, чтобы проводить меня в новую комнату. Я молча следую за ней по коридору, чувствуя, как с каждым шагом меня отпускает напряжение и вместо этого начинает бить нервная дрожь. Этот дом, эти люди, их правила — я не хочу быть частью всего этого. Не хочу, но буду из-за своей глупости.
Мы подходим к спальне, и я захожу внутрь. Это спальня для гостей. Она гораздо меньше по размерам, чем комната Макса, но мне большего и не нужно.
Прислуга начинает приносить мои вещи из старой комнаты, аккуратно раскладывая их в шкафу. Я помогаю ей, чувствуя легкое удовлетворение от того, что хоть что-то удалось решить по-своему. Я наблюдаю, как мои платья, туфли и украшения перекочевывают на свои новые места. Но это всего лишь иллюзия свободы, я понимаю это. Иллюзия, что я сама выбираю, когда на самом деле у меня нет выбора.
Когда наконец остаюсь в одиночестве, я закрываю дверь на замок. Сердце бешено колотится, и я позволяю себе выпустить чувства наружу. Рыдаю в подушку и спустя время становится немного легче. Но внутри все еще кипит гнев. Я чувствую его в каждом мускуле, в каждой клеточке своего тела. Я вхожу в ванную, быстро переодеваюсь в мягкую пижаму и возвращаюсь в спальню, где ложусь на кровать, чувствуя, как усталость наваливается тяжелым грузом.
Но заснуть я не могу. Мои мысли скачут, словно бешеные. Я лежу, уставившись в потолок, слушая тишину дома, которая кажется почти угрожающей. В этот момент я слышу, как кто-то подходит к двери. Сердце начинает колотиться сильнее, а в животе холодеет от страха.
— Ты спишь? — голос Макса доносится с другой стороны двери. Я замираю, не в силах пошевелиться. Он стоит там, за дверью, и я чувствую, как по телу пробегает дрожь.
Я не отвечаю, стараясь дышать как можно тише, чтобы он подумал, что я уже уснула. Макс несколько раз дергает ручку двери, но она заперта.
Зачем он пришел? Неужели так сложно дать мне побыть одной?
— Я уверен, что ты не спишь. Имей ввиду, Марго, ты сбежала подальше не только от меня. Комната родителей тоже далеко и отсюда они ничего не услышат. Так что, советую впредь быть хорошей девочкой.
Резкий хлопок по двери заставляет меня вздрогнуть.
— Я понятно объяснил?
Закусываю трясущуюся губу и вообще перестаю дышать.
Глава 7
Последние несколько дней прошли для меня, как в тумане. Я заболела сразу после того злополучного вечера, и меня никто не трогал. Даже Макс перестал докучать своими намеками и требованиями.
Весь мир сузился до пространства моей комнаты: мягкое одеяло, приглушенный свет ночника и тишина. Единственный человек, кто заходил ко мне, был семейный врач. Он приходил на осмотры, измерял температуру, проверял давление и прописывал лекарства. Горничная приносила мне еду на серебрянном подносе пять раз в день, но я почти не ела.
Комната, в которой я лежу, красиво и богато обставлена, но меня уже тошнит от этих стен. Просторная кровать с высокими резными спинками, бархатные шторы тяжелого винного оттенка, картины в золоченых рамах на стенах. Все это выглядит как музейная экспозиция, и я — один из экспонатов, запертый в роскоши и изоляции. Ощущение, что еще немного и я просто превращусь в высушенную мумию и буду лежать здесь все пять лет своего заточения.
На этой неделе я даже не видела Макса. И мне было все равно. Но к следующим выходным приходит известие, что мне все-таки придется выбраться из моего убежища. Отец Макса организует важную встречу с иностранными партнерами,
