на мониторе моего компьютера. Ты не учёл, в офис какой компании приглашён. Разумеется, у нас везде, и особенно в моём кабинете, есть специальная аппаратура. Твоё поведение недопустимо и может быть истолковано как попытка получить несанкционированный доступ к информации, составляющей государственные секреты. Все, кому положено, знают, чем занимается компания.
– Извини. Это моя личная инициатива. Я совершенно не хочу знать секреты! Можно исправить положение дел?
– Выйди из моего кабинета и оставь всё, включая телефон, у секретаря. Кроме того, он тебя просветит специальным ручным сканером, – искусственно и надменно усмехаясь, ответила Вильте.
Разумеется, это акция устрашения и подавления воли противника.
Помощник Готтлиба беспрекословно, молча, дисциплинированно выполнил все требования Вильте. Всем видом он демонстрировал покорность и законопослушность. Сигнал моя жена уловила. Этот результат достигнут. Теперь у него волей или неволей появился страх перед ней.
Они продолжили.
Суть письма была в том, что в случае заключения контракта с банком Вильте должна перечислить несколько миллионов долларов США на счёт в одном из офшоров. Она получит от этого офшора коммерческое предложение о заключении консалтингового контракта на оказание услуг по исследованию рынка потребностей промышленных предприятий Аргентины, Уругвая и Бразилии в различном программном обеспечении.
Скорее всего, это реальное и очень полезное исследование, но проданное уже однажды, а может, и не один раз. Готтлиб действовал совсем не как слон в посудной лавке. Видимо он отлично понимал, что Вильте легко будет объяснить необходимость этих исследований перед акционерами, если вдруг когда-то и зачем-то этим контрактом заинтересуется внешний аудит или представители закона и государственной юстиции.
– Нет, нет! Ну что ты, Вильте! Верни мне, пожалуйста, этот лист бумаги, – видимо, Вильте попыталась оставить эту бумагу себе.
– Не могу! Извини. На ней мои отпечатки пальцев.
– Ничего страшного.
– За кого ты меня принимаешь, мальчик? Это что ещё такое?!
– Извини. Я не прав. Давай сожжём.
– Хорошо. Я сожгу у себя дома, в камине.
– А за кого ты меня принимаешь, Вильте?
– Но в кабинете останется запах гари.
– Проветрить можно. Нужно заранее открыть окно, чтобы не сработала пожарная сигнализация.
– Хорошо, я согласна.
– А с условиями согласна?
– Согласна.
На этом их разговор был закончен. Бумагу скомкали и сожгли в стакане из-под воды.
Это была вторая часть операции.
Заявки на тендер от всех участников подаются в электронном виде, и они не вскрываются заказчиком (банком) до установленного в проспекте тендера времени. То есть заказчик вскрывает заявки всех участников в одно время и следом фиксирует основные критерии, поданные каждым участником тендера, в сводной таблице. Самым главным критерием была цена: чем она меньше, тем больше баллов получает заявка компании.
Глен уже очень глубоко и серьёзно работал с Вильте, поэтому в СВР владели некоторыми средствами анализа шифровальных средств банка, а также методами и средствами специальной защиты.
В дело включилась СВР. Заявки наших конкурентов были проанализированы, и Вильте узнала о тех значениях, которые подали на тендер конкуренты. Поэтому смогла скорректировать цену – не хотелось продешевить. Вильте до последнего не подавала свою заявку и сделала это буквально за три минуты до окончания срока подачи заявок.
Но не только это. Поскольку Вильте не хотела снижать цену, даже наоборот, то её коллегам пришлось «повредить» одно из приложений к заявке одного из конкурентов, точнее, убрать из него текст. То есть приложение есть, заголовок его есть, но оно стало пустым. Это основание полностью отклонить заявку этой фирмы даже без рассмотрения. В одной из заявок им пришлось изменить срок. То есть получилось, что заявка содержит срок, который на два месяца превышает предельно установленный заказчиком. Заявка тоже идёт к чёрту.
Это была третья часть операции.
В итоге контракты с банком фирмой Вильте были заключены по очень высокой цене. Отличный результат.
Но поднялся невиданный скандал. Две компании, чьи документы были «скорректированы», угрожали жалобами в ФБР с обвинениями о подлоге.
Готтлиб не был заинтересован в том, чтобы выяснение обстоятельств этого дела вышло за стены его банка, и должен был усиленно искать выход из сложившегося положения.
От Глена мы с Вильте узнали, что основной пока является версия вмешательства в заявки участников тендера одного из сотрудников банка. Эта версия устраивает всех в банке, потому что если иное, то обнародуется информация о дырах в информационной безопасности банка и, как следствие, Готтлибу нужно собираться на выход из своего кабинета.
У Вильте было всё готово. Система тендерных закупок банка, в отличие от почти всех других систем, имела функционал подключения через удалённый доступ. Это естественно, так как банк периодически проводил закупки в виде аукционов в электронной форме. То есть компании-участники тендеров подключались к этой площадке и направляли свои предложения на каждом шаге по снижению цены.
СВР смогла вскрыть имя и пароль одного из сотрудников банка, который занимался тендерными закупками.
Нино (в её лице ГРУ) выслеживала этого сотрудника и, когда он был в общественных местах, тоже подключалась к сети беспроводного интернета этого кафе или ресторана и входила в систему, открывала все заявки. Абсолютно все! Но в итоге были «скорректированы» только нужные. Нино только вскрывала и ничего не правила. Так было сделано несколько раз. Если проверки будут серьёзные, то биллинг телефона этого сотрудника будет известен ФБР, а то, что он не входил в систему тендерных закупок банка со своего родного устройства, никого не смутит. Он же не дурак!
Кроме того, Вильте направила свою заявку в последние минуты, и это было подозрительно. Тем не менее система зафиксировала попытку вскрыть и её заявку, но Вильте заархивировала файлы самым простым способом – не запрещено и не противоречит требованиям заказчика. Пароль направила отдельным сообщением с установленным самим банком уведомлением о подаче заявки на адрес электронной почты этой тендерной комиссии, а все соответствующие уведомления остались неприкосновенными. Эти уведомления – чистый формализм, там нет никакой информации.
Таким образом, расследование непременно будет искать того, у кого есть мотивация проделывать такие махинации с заявками участников. Кто это? Придётся обратить внимание, что была попытка вскрыть заявку фирмы Вильте, это значит, что была попытка изменить значения заявки её компании. Следовательно, была попытка сделать заявку компании Вильте с иными показателями, то есть вперёд выходит компания, чьё предложение стало вторым по сумме всех критериев. Но вот ведь незадача! Их заявка вскрывалась, но не изменена – у них нет претензий. Значит, делалось это для отвода глаз. Хитрые!
Общие выводы напрашивались сами. Компания, ставшая второй на этом тендере, совершила коммерческий подкуп сотрудника федеральной регуляторной структуры. Это крах деловой репутации компании, окончательный и бесповоротный. Сотруднику банка светит космический срок, и снизить его можно, только если он сдаст того, с кем вступил в сговор. Но генеральному менеджеру этой компании тоже не позавидуешь, как и Готтлибу.
У Готтлиба очень
