чего, покрутив головой, нашел издалека видимый ориентир на незнакомой мне местности — здание — книжка, когда-то принадлежащее, канувшему в лету Союзу экономической взаимопомощи, чей необычный внешний вид я запомнил еще по картинке в школьном учебнике.
Прихватив с собой дешевый дипломат, что уже выходили из моды, с самыми невинными инструментами внутри, я, тщательно запер автомобиль, еще раз запомнил здание, у которого оно осталось дожидаться меня, и, старательно сохраняя невозмутимое выражение лица, двинулся на ориентир, мгновенно превратившись в человека — невидимку.
Где-то в этих кварталах, почти полмесяца власти старательно душили Верховный Совет, то загоняя его в плотное кольцо оцепления, то, напротив, снимая милицейские посты и колючую проволоку, отгоняя в стороны машины коммунальных служб, выступающих в роли инженерного заграждения. Поэтому, ничего, более естественного, чем сотрудник милиции, в невеликих чинах, спешащий на свой пост или место в цепи, здесь, в последние дни, просто не было. Коллеги скользили по мне невидящими глазами, демонстранты, так как «еще не началось», не пытались напасть, отнять портфель, очевидно с нехитрыми бутербродами или пистолет. Все было умеренно напряженно-спокойно, и я без проблем продвигался к своей цели.
Шел я не торопясь, но каждые несколько минут контролируя свое передвижение по часам. Мне нельзя было прийти, как слишком рано, так и слишком поздно. Наконец я вышел на финишную прямую, увидев перед собой дом-книжку, где в настоящий момент базировалась столичная мэрия, после чего мои взгляд уперся в тринадцатиэтажное безликое здание, соседнее с мэрией. Это здание носило название гостиница «Мир» и в нем сейчас базировался штаб группировки Министерства внутренних дел, отвечающий за блокирование Верховного Совета.
Глава 4
Глава четвертая.
Октябрь 1993 года.
Развилка.
С торца здания гостиницы торчали остроносые тушки двух БТРов — «семидисяток», с эмблемами Внутренних войск — это и были цели моего вояжа. Два десятка милиционеров и «внутряков» толкались возле гостиницы, оцепление было вставлено и вокруг здания мэрии, но я, по-прежнему, оставался человеком невидимкой.
Зажав пару раз «дипломат» под мышкой, я подошел к ближайшему бронетранспортеру и несколько раз стукнул ладонью по, закрытому бронещитком, окошку водителя. Звук удара ладони по броне прозвучал неубедительно, но жизнерадостное ржание внутри боевой машины мгновенно оборвалось, после чего водительский люк чуть-чуть приподнялся, и на меня уставились настороженные серые глаза.
— Вылезайте! — я махнул рукой: — Команду дали вам в столовой мэрии пообедать, потом некогда будет. Через час митинг начнется, возможно сюда прорыв будет, поэтому вас, скорее всего задействуют. Знаете, где столовая?
Водитель БТР что-то спросил у кого-то, кто был у него за спиной, после чего отрицательно помотал головой.
— Не знаем, товарищ старший лейтенант.
— На второй этаж поднимаетесь, находите заведующую, она вам скажет, где вам накрыли… — я задумчиво возвел глаза к небу: — Или на третьем? Я сам там был всего один раз, короче, на первом этаже влип-зал, а таких, как мы с вами наверху кормят.
И тогда из люков полезли бойцы, в количестве пяти человек, к которым прибавилось еще пять человек из соседнего БТРа. Последний, заперев все люки, машину покинул водитель. Тут же во главе небольшой колонны встал младший сержант, который коротко буркнув команду, повел, готовых всегда пожрать «цивильной» еду, «срочников» в сторону здания мэрии.
Дождавшись, когда короткая колонна «вованов» скроется за углом, я достал из портфеля рабочие, вязанные перчатки, четырехгранник, купленный в хозяйственном магазине и похожий на тот, что спрятал в карманах брюк «мехвод», укрывшись за броней, стоявших рядом БТРов, открыл водительский люк. Я на свою память не надеялся, поэтому снял размеры граней ключа на площадке боевой техники у музея Советской армии, нагло перепрыгнув через ограждение и вскарабкавшись на предшественника этого восьмиколесного чуда технической мысли. А когда прибежала охрана музея, я показал им небольшой плакат антиельцинского содержания, который, якобы, убежавший хулиган пытался приклеить на броню.
Вещевые мешки, каски и прочее снаряжение, бойцы оставили в боевой машине, взяли с собой только автоматы, но мне это было не нужно. А вот боекомплект к пулеметам в машине был — короба с, аккуратно уложенными, пулеметными лентами были полны. Ну, значит или я завожу машину и еду, или осторожно покидаю БТР, делая вид, что меня здесь не было.
Я сел на, обтянутое кожзамом, кресло водителя, включил зажигание, после чего, выжав сцепление, последовательно завел оба двигателя от грузовика «ГАЗ-53», что, довольно-таки бодро, таскали эту, одинадцатитонную, боевую машину.
Движки работали ровно, без перебоев, я осторожно утопил рычаги дроссельной заслонки, поднял броне щитки передних окон и осторожно тронулся вперед.
Никто не кидался мне на перерез, не молотил прикладами по броне, сотрудники, охранявшие гостиницу, только проводили рванувшую куда-то, боевую машину любопытными взглядами и отвернулись, продолжив свои важные разговоры. Бортовую рацию я не включал, так как не знал частоты местных милицейских раций, просто натянул голову чужой танковый шлемофон и двинулся вперед, на дорогу, так сказать, общего пользования.
Расстояние до Крымского моста, где я собирался держать свою позицию, было порядочным, вести бронированного монстра пришлось вести по оживленным московским улицам, видел дорогу я только впереди, да и то, очень условно, а в боковых триплексах только мелькали тени обгонявших меня машин, но я решил, что соблюдение необходимой боковой дистанции является не моей головной болью, а других участников движения, поэтому сосредоточился на дороге впереди и сигналах светофоров. Хорошо, что сейчас еще нет не видеокамер, не сотовых телефонов, информация о угнанном БТРе разойдется не сразу, а погоне придется долго разыскивать меня. Скорее всего, голодные бойцы потратили не менее пятнадцати минут, чтобы выяснить, что кормить в столовой мэрии их никто не собирался. А может быть, напротив, усадят за столы и накормят чем-то вкусным, в России никогда заранее не угадаешь отношение к человеку в форме. Потом солдаты будут какое-то время выяснять, не уехал ли кто из их сослуживцев на исчезнувшем БТРе в киоск, за пивом и сигаретами, после этого доложат своему непосредственному командиру, первой мыслью которого, после получения такого известия будет — а как бы скрыть это чрезвычайное происшествие и найти пропавшую технику своими силами.
Рассудив, что погони в ближайшее время можно не опасаться, я приткнул БТР в «карман» ближайшей автобусной остановки и, скорчившись в три погибели, натянул на себя, прямо на милицейскую форму, черный танковый комбинезон, принадлежащий водителю угнанного транспортного средства. Как я его нашел? По запаху, по свежему запаху бензина. Очевидно, местный водитель, цинично нарушая все правила техники пожарной безопасности, стирал свою спецодежду
