в его рукав, едва не уронив несчастного лаборанта, так что он был вынужден круто развернуться и дальше бежать уже рядом со мной.
Руперт – дальний родственник принца, и тоже оборотень. Значит ли это, что он тоже маг? А кто его знает! Руп у нас скромняшка!
– Руп! – завопила я, перекрикивая окрестный гам.
– Нара? – лаборант заморгал из-под очков.
– Руп, ты можешь залить эту газовую горелку водой?
Парень оглянулся на злодейского фиолетового дракончика и неуверенно пожал плечами и растерянно заозирался.
– В-ведро надо…
– Да нет! Ты маг или нет?
– М-маг…
– Ну?!
– А-а…
Сообразив, наконец, чего именно я от него хочу, Руперт развернулся, поднял руки, зажмурился – и прямо в морду дракончику, как раз открывшему пасть, чтобы пыхнуть на нас пламенем, из ниоткуда хлынул водопад.
Длилось это всего несколько секунд, во время которых дракончик замер – как и мы трое. Потом мелкий вредитель запрокинул голову, не закрывая рта, некоторое время побулькал, будто полоща горло, и наконец закрыл пасть. Медленно опустил голову, смерил нас взглядом, как-то многообещающе как будто улыбаясь, снова открыл пасть – и выпустил в нас струю воды!
– Я забыл уточнить! – профессор, у которого будто открылось второе дыхание, на удивление резво отпрыгнул. – Пересмешники перенимают чужую магию! Потому у него и огонь такой ранний – подцепил, должно быть, от саламандр…
– Н-надо было нести ведро? – тоскливо уточнил мокрый с ног до головы Руперт. Я выглядела ничуть не лучше.
По крайней мере, огнем он больше не пуляется. А мокрее я уже не стану!
Я ухмыльнулась не менее злодейски, чем дракончик, и сделала шаг в сторону. А потом еще один.
Дракончик настороженно переступил лапками. Я бросила взгляд на профессора и указала ему глазами в другую сторону. Руп понял мою мысль сам – и тоже принялся осторожно обходить мелкого пересмешника. Сам охотник, превратившийся снова в дичь, с интересом наблюдал за нашими перемещениями, чуть наклонив шипастую голову. Кажется, тот факт, что его окружают, ничуточки его не беспокоил.
А почему, интересно?
…А пожалуй, потому, что этот паразит в легкую проскользнет между нами в любой момент на выбор. Покрывало бы какое… или хоть куртку – накинуть на него резко, с нескольких шагов. Увы, климат на Лирку тропический, здесь всегда тепло и в куртках никто не ходит. Обычно меня этот факт радует… но не сейчас. Взгляд невольно скользнул по профессорской драной мантии… представилось, как Кирреску срывает ее с себя, оставаясь в просторных семейных трусах… ой, нет, пожалуй, на стриптиз наш консультант не пойдет… И слава богу!
Тем временем мы сжимали круг, а дракончик все не проявлял беспокойства. Ладно… сейчас или никогда!
– Ату его! – завопила я, и мы втроем разом кинулись на фиолетового с разных сторон. Тот, издав издевательски-неприличный звук, молниеносно метнулся – даже не между нами, а прямо под моими ногам! И в этот момент Руперт, оттолкнув меня, совершил невероятный скачок – и обернулся в бегемота прямо в воздухе, падая на дракончика!
Мы с профессором завопили одновременно – я от ужаса, а он – от ликования. А в следующую секунду я увидела то же, что и он – из-под передней лапы бегемота торчал трепыхающийся фиолетовый хвост. Жив! Жив, мерзавец!
Облегченно выдохнув, я кинулась к обегемотевшему Рупу, а когда тот осторожно приподнял лапу, мертвой хваткой вцепилась в мелкого вредителя. Тот оказался совершенно цел и даже на вид не помят.
– Под крылья берите, Нарочка, тогда он не сможет дергаться. Не волнуйтесь, ему не больно – это примерно как взять котенка за шкирку… большинство видов драконов способны выдержать вес, в несколько раз превышающий их собственный, – менторским тоном сообщил профессор.
Прекрасно! Я победоносно подняла повыше пойманного паршивца. Ох и тяжелый, зараза!
– Народ! – завопила что было сил. – Ловите вот таких мелких! Должно быть еще двое! В общий вольер их не отправлять! Повторяю: ни в коем случае не в общий вольер! Самые мелкие особо опасны! И главное – никакой магии!
Не хватало только научить этих мелких поганцев еще чему-нибудь новенькому!
Ближайшие студенты, слышавшие мои вопли, заозирались в поисках других пересмешников. Собственно, горных дракончиков ловить было не так уж сложно – ползали они еще не слишком уверенно и при поимке не сопротивлялись. Значит, их достаточно просто переловить, водворить в вольер и заделать в нем дыры. А вот что делать с пересмешниками, даже если их удастся поймать?
– Есть способ их утихомирить? – я снова повернулась к профессору.
– Ну, от сладкого они впадают в спячку на несколько часов.
Бегемот печально вздохнул, тоскливо оглянулся, нашел ближайший куст – довольно куцый, надо сказать – и потопал за него.
Об этой маленькой слабости Рупа я уже знала: он почему-то ужасно стеснялся при мне оборачиваться. В прыжке – это он от стресса смог, не иначе.
На самом деле ничего там такого страшного нет. Чего уж там, я же подсматривала!
Вот и сейчас – бегемот зашел за реденький кустик, доходящий ему примерно до середины роста, послышался негромкий хлопок – и за кустиком уже стоял Руперт в на редкость мятом и грязном халате. Уже возвращаясь к нам, он полез в карман и извлек оттуда такую же мятую карамельку.
Общими усилиями втроем мы кое-как разжали плотно стиснутые зубы дракончика и забросили между ними карамельку. Дракончик на секунду задумался, а потом извернулся – и метко плюнул карамелькой мне в лоб.
Я почувствовала, что начинаю звереть.
Спать, значит, не хотим?!
Да ты не на ту напал, парниша! Не дорос ты еще со мной тягаться! Тому, кто хоть раз пробовал скормить таблетку матерому бездомному коту, никакие огнедышащие младенцы не противники!
Да что там – таблетку! Я взрослых матерых котов МЫЛА! И не втроем, а в честном поединке, между прочим! А это, мой дорогой, тебе не какая-то там газовая горелка с крылышками!
– Руп, держи под крылья! – рявкнула я, перехватила дракончика под челюсть одной
