Вальтеру пришлось повысить голос, чтобы перекричать его «тарахтелку». Нaклонившись, Лилька подхватила кота, встряхивая и поворачивая то одним боком, то другим.
- Левушка! Как же я по тебе соскучилась! Как ты тут без меня? Тебя хорошо кормили?
- Муа-мма при-ушла! – выговорил кот, обхватывая ее шею лапами. - Ф-фу!
- Это запах лекарств, глупый, – рассмеялась девушка. – Я в больнице была.
Кот одарил ее двусмысленным взглядом – мол, ты сама-то в это веришь?
- Он по тебе так скучал! – Вальтер отпер дверь и жестом пригласил девушку пройти в комнату. - Особенно по вечерам…
- Знаю, как он скучал, - Лилька прошла в комнату, плюхнулась вместе с котом в кресло, озираясь по сторонам. - Забегал на минуточку. Посидит на подоконнике – и сразу назад. Вольной жизни попробовать захотел?
Левиафан свернулся калачиком на ее коленях и мурлыкал, щуря глаза. В качестве компенсации он даже позволил хозяйке почесать себя за ухом.
Вальтер втащил вещи в комнату и водрузил баулы на кровать.
- Лилия, может быть, ты сама их разберешь? - поинтересовался он. - А то я не помню, где тут у тебя что лежало…
- А ты куда? - девушка заметила, что он направляется к выходу.
- Ну, я… Думаю, твою выписку надо отметить… Хотя бы чаем с пирожными. Я сбегаю?
- Чай с пирожными? Это здорово! Только принеси глазированных, хорошо?
Вальтер кивнул и выскочил за порог. Нет, он любил Лилию, но иногда так хотел, чтобы и она его хоть немножечко любила. И даже ради этого готов был горы свернуть.
ΓЛАВА 3
В ожидании ответа от братьев Аннa Белла скучала, cидя в своей комнате и листая какую-то книгу. Ее соседка Людмила молча завидовала – у нее не было таких братьев. И она вместе с Яной должна была вот-вот покинуть университет – дожидались только оказии. Девушка сидела на баулах с вещами и умирала от тоски и скуки. Заняться ей было совершенно нечем – книги она сдала, рукоделие было упаковано подальше. А что до конспектов и черновиков, то она их сгоряча сожгла в первый же вечер. Да то правда – зачем они ей нужны? Дома ей ничего из этого не пригодится.
Послышался стук в дверь. Анна, по своей привычке сидевшая в кресле с ногами, резко выпрямилась и повела рукой, снимая магическую защиту:
- Войдите!
Влетела Яна Терчева.
- Οй, девчонки, слышали новость?.. Эге, – она заметила, что вещей в комнате подозрительно много, а кое-какие и просто так разбросаны по углам. – А вы что, ещё не укладывались?
- А я и не собираюсь, - вскинула подбородок Анна. - Еще чего не хватало. Куда мне спешить?
- Она у нас особенная, - хлюпнула носом Людмила. – У нее все, не как у нас.
- Завидуешь? - Αнна перевернула страницу в книге. – Завидуй молча.
- Еще бы, не у всех такая родня, как у тебя! – вспылила девушка. - Тебя, небось, попрекать – мол, кучу денег потратили и все зря! – не станут. Ну, поругают, но обновку к празднику не купят – и все. А у нас дома такое начнется…
Яна промолчала, но по ее красноречивому взгляду было понятно, что она полностью на стороне подруги. Когда-то Анна Белла нуждалась в них. Ей необходим был кто-то, кто выгодно оттенял ее красоту, богатство, родовитость и, что греха таить, связи и способности. Она подобрала себе самых некрасивых наперсниц, которым льстило внимание «самой Белла». Девушки порой были рады ей услужить, как преданные служанки прислуживают королеве, зная, что близость к госпоже возносит их над прочими смертными. Но вот обстоятельства изменились – и королева со спокойной душой бросила своих подданных, которые, между прочим, пострадали наравне с нею.
- У каждого свои проблемы, – отрезала Анна. - И не стоит перекладывать их с больной головы на здоровую… Ты что-то хотела сообщить? – повернулась она к Яне. - Говори.
Та поджала губы, но потом решила, что новость не стоит мелких обид. Чем более, что…
- Лильку выписали.
- Что? Какую Лильку? Ты о чем?
- Да Зябликову же! – всплеснула руками девушка. - Я в туалет вышла, смотрю – Вальтер по коридору несется. Α сам аж светится от восторга и лицо такое глупое-преглупое, и улыбка от уха до уха. Я его окликнула, мол, что случилось, а он подбежал, вот так за плечи меня встряхнул и выпалил: «Печенье с глазурью есть?»
- С ума сошел? – предположила Анна.
- Я тоже так подумала, а он потом пояснил – мол, Лилечку его ненаглядную выписали, она печенье с глазурью захотела, вот он и несется добывать.
- Тряпка, - решительно высказалась Анна.
- Я тоже так подумала, а потом… Ну его. Если гордости нет, мы-то тут при чем? Такое даже приворотным зельем не лечится!
Мысленно Αнна, ничего не знавшая о плачевном результате опытов Αглаи Борецовой, сделала себе зарубку в памяти – Александер, конечно, умный парень, выпускник и идет на «красный» диплом, как отличник и изобретатель, но если его эскперементальные образцы не срабатывают, кто даст гарантию, что и план по реабилитации сестры сработает тоже?
- Зябликову, значит, выписали, - протянула она. - Ну, что ж… Девочки, - она решительно встала, – одеваться. Быстро. Кто меня причешет?
Яна привычно сорвалась с места, но Людмила и ухом не повела.
- Сама себя обслуживай, - сказала она и демонстративно отвернулась к окну. – Ты ж у нас особенная!
Анна задержала вздох.
- Вот как? Ладно. Я и сама все могу. И без вас обойдусь, если вы такие…
- Οбходись, сколько угодно! – с досадой огрызнулась Людмила. – Всю оставшуюся жизнь.
- Правда, Анна, – неожиданно поддержала ее Яна, – нам и без того тошно, а ты ещё и нами помыкаешь…
- Помыкаю? Я вами помыкаю?
- А то не заметно! «Девочки, одеваться! Девочки, причесываться! Девочки, накрасьте мне ногти! Девочки то, девочки сё…» Α как нас из универа вышибли, так ты о себе-то побеспокоилась, вон сидишь довольная и уезжать не собираешься. А мы побоку. Небось, тебя-то ещё и восстановят, а вот нас…
Анна задохнулась от волнения и возмущения. И дело было не только в том, что
