и сворачиваюсь в самую маленькую форму, на какую только способна. Может быть, я смогу просто умереть здесь от стыда и никогда больше ни с кем не встречаться.


Гидрошкрука
Яростный стук в мою дверь возвращает детские воспоминания о визгливых ссорах.
— Рош!
Я стону.
— Уходи, Сераф.
— Черта с два я это сделаю. Это день моей свадьбы, и все должны делать то, что я говорю!
Я фыркаю. Конечно, моя сестра — самая эпичная Невеста-монстр1 в истории.
— Просто оставь меня в покое.
— Предупреждаю тебя, если ты не впустишь меня, я скажу руководству отеля, что у тебя припадок, и они взломают дверь.
Я вздыхаю. Неважно, сколько нам лет, меня всегда раздражает, когда она меня хитрит. Я подхожу к двери и открываю, чтобы посмотреть на нее.
— Чего ты хочешь? Ты слышала меня? Что, если бы я плохо себя чувствовую и ты заразишься и заболеешь завтра?
Она фыркает и протискивается мимо меня в комнату.
— Ты не болен, ты просто глуп.
Скрестив руки на груди, я жду, когда она продолжит. Очевидно, она не заинтересована в том, чтобы быть разумной. Должно быть, приступ холодных щупалец или что-то в этом роде.
— Ты нашел ее, не так ли?
— О чем ты говоришь?
— Твоя пара! Ты нашел ее и крутишься вокруг да около, заставляя ее думать, что собираешься бросить ее. Если ты не будешь осторожен, ты ее потеряешь.
Я зажимаю переносицу, делаю глубокий вдох и выдыхаю. Когда дело касается моей сестры, иногда лучше быть честным.
— Послушай, Сераф. Я должен тебе кое-что сказать, только, пожалуйста, не говори маме с папой, хорошо?
Она стонет от разочарования, размахивая руками над головой, как делала, когда мы были маленькими.
— Я знаю, что ты нанял ее как свою фальшивую девушку, неудачник. Я также знаю, что она вызвала у тебя свечение в самолете. Не так ли?
У меня пересыхает во рту, а сердце бешено колотится в груди.
— Кто тебе это сказал?
— Никто ничего мне говорил. Я разобралась во всем сама. Чего я не могу понять, так это почему ты до сих пор ей не сказал.
Я стону, запуская руку в волосы.
— Послушай, это не так просто, как ты думаешь.
— Нет, — Сераф хватает меня за рукав и разворачивает, чтобы я посмотрел на нее. — Это точно так же просто. Просто скажи ей.
— Сейчас неподходящее время, понимаешь? У меня сейчас не может быть выводка. Я не могу сблизиться с ней здесь, вот так. Как только я войду с ней в воду, я заявлю на нее права, и она забеременеет, и тогда какого хрена мне делать со своим бизнесом? Ты знаешь, что все по-прежнему делается традиционным способом. От меня по-прежнему ожидают, что я буду присматривать за нашими детьми. Тебе легко. Ты женщина. Ты просто откладываешь выводок и возвращаешься к работе.
Ее взгляд убийственный. Она сердито машет пальцем у меня перед носом, и я хочу взять свои необдуманные слова обратно. Затем начинают течь слезы, и я замираю.
— Может быть и нет.
— А? — я смотрю на свою сестру, в кои-то веки совершенно не понимая, о чем она говорит.
— Возможно, она не забеременеет. Возможно, она никогда не забеременеет. Я, вероятно, не забеременею.
— О, Сераф, — я заключаю ее в объятия, и она рыдает у меня на груди. — Встреча с врачом прошла не так хорошо, как ты надеялась?
— Ммм. Доктор сказал, что вероятность составляет пять процентов, и это немного, не так ли? И это генетическое, Рош. У тебя тоже может быть также. Так что вместо того, чтобы слишком беспокоиться об этом и позволять этому мешать настоящему счастью, почему бы не смотреть на это как на благо? Черт возьми, если ты не хочешь выводок, я сама их выращу!
О, черт. Богиня, я бессердечная задница. Я крепко обнимаю сестру, пока слезы не утихают.
— Мне так жаль, Сераф. Я не знал. Я должен был догадаться.
Она фыркает и отстраняется.
— Теперь мне нужно пойти подправить макияж, — она хлопает меня по груди. — Просто подумай об этом, хорошо? Я даже не очень хорошо ее знаю, но уже вижу, что она тебе подойдет. И никогда не знаешь, что может случится. Но действительно ли твой бизнес важнее?
Я вздыхаю.
— Нет. Полагаю, ты права.
— Конечно, я права. А теперь иди и найди свою пару, пока она от тебя не отказалась.


Гидрошкрука
У меня неприятное чувство в животе, когда я вхожу в беседку и не нахожу никаких следов Шелли. Я опоздал. Я уже все испортил, и она ушла. Боже, я идиот. Не имеет значения, если жизнь станет немного беспорядочной. Важно, чтобы люди, которые тебе дороги, были рядом.
Маленькая ручка тянет меня за рукав, и я смотрю вниз, чтобы увидеть, как моя младшая племянница пытается привлечь мое внимание. Она молча указывает на пляж.
— Она пошла туда?
Косса кивает.
— Спасибо! — быстро наклоняясь, я целую ее в макушку и выбегаю на пляж. Прилив высокий, и пляж представляет собой темную узкую полоску суши. Луна высока и полна. Ночь прекрасна, но меня это не интересует. Мне нужна моя пара. В нетерпении я сбрасываю одежду и вхожу в воду, мгновенно преображаясь. Я издаю протяжный стон, когда соленая вода проникает мне под кожу и мои щупальца расправляются. Затем раздается еще один, более продолжительный стон, когда вкус чистого рая проникает ко мне сквозь песок и богатый домашний аромат моей семьи. Это она. Правильность этого наполняет каждую пору, ускоряет мои движения, заставляет мою кровь быстрее бежать по венам.
На восьми конечностях я двигаюсь быстрее, скользя по песку к крошечному участку морской травы, где за дюной прячется темная фигура, скрытая от беседки.
— Шелли!
Она поднимает голову и ахает, когда замечает меня. Надеюсь, я не совершил ошибки. Я не почувствовал от нее страха при виде моего истинного облика, когда трансформировался ранее, но, возможно, в темноте…
— Рош! — Шелли вскакивает. Делая шаг ко мне, она спотыкается в отступающей волне. Мне даже не нужно думать. Я спешу вперед и заключаю ее в объятия, прижимая к груди и наслаждаясь долгим, глубоким вкусом.
Богиня Луны, я мог бы довольствоваться этим почти вечно. Мог бы утонуть в ее солнечном свете и аромате хрустящих яблок.
Мои щупальца и мой
