я в прародалях33 на западе и она и я сам, рыжеглавая девица, первоночивая на Психоморной Аллее34. Славную прелюбдию мы поимели с этого посреди кувыркального поцейложа в прохляйдных хуркурвных сумерках бухотли́вого собластрастия. Мой парфум пампасов35, говорит она (имея ввиду меня) раздвигасив свои нижные огни, и я б скорей одного драгоценного глотнул твоего чистейшего маунтин дью36 нежели обогатил свое знакомство с тем большого пиваря отрыгом.Четверо Старых Судей пережевывают дело и спорят о прошлом II
И так они продолжали, четыребутыльника1, аналисты2, унгуам3 и нунгуам4 и лунгуам5 опять, свой аншлюс про ее чьяраньшейку и его гдепо́слещи5* и как потерялась она вдали на далёком растея́нии и как был он найден гублен на глуби в близке, и шуршания и щебетания и скрежетания и огрызания и воздыхания и живопы́хтенья и укукукания и же (тсс!) расставырвания и же (живей!) байбаюдиранья и всех скандаплётников и чистейших заглотков что в прошлом (вплоть) по сие время жили и пыжили и бранили и читхали и писсорили в районе Чревни́цы Сквера. И все птенисы в кустах6. И хохотливый ослина7. Ищик! Ищик! Ищик! Роза- бела в марике! И у Солнцека7* воспалуние рогоноса от преслебания косуль в пáрике! Так что все дурёхи бредут в рифм8. Противопиюче сами себе про Лиллитриллиев9 закон о холмике и Мсс Ниалл с Девяти Корсажей10 и старого маркисса11 их бестерфара12, и, арра, точно не бывало там никогдаго маркуса воще воще среди лживущих и дорогой Сэр Арсенал13, чукаковый Сэр Брехнял, и старный дом у щебелизойда, и все происшествия столь сильно неправильные задолго до того как удалились они от мира, в древние гаммельдаги14, четверо их, в Милтонском Парке15 под восхитительным Отцом Шептуном и занимаясь ее любовью с его ставстафом16 на язычахе цветов и чувствуя обнаружить была она мушимуши17, не было ли это очень уж скверзким с их стороны, сестлюшек, а драхерин о махрии!18, и (пиеп!) слияя воды наиболее неприлично (пипетка!) повсюду в саду, струйка струйка струйка тройка, пожалуйста, мамужка19, можно пойду пофлиртую? фермеры уйдя с же́нюхом20 и как они бавляли ее, забавляли ее, подхализывали ее и обнимели. Я рознюсь с теб! Ты уверен в себе сейчас? Ты лжец, простите! Я не бу, а ты другой! И Лалли21 соблюдая их нарушение мира для них. Бедрая стараясь Лолли22! Чтоб дать и взять! И отказаться от душлого23! И все будет зобыто! Ах хо! Это было очень очень плохо поссориться из-за ее сердечного питомца24 и формы О О О О О О О О Уранга25 времени. Ну, все нормально, Лелли26. И шейкахенд27. И шенкусмор28. Хрейга ради29. Да будет псяк30.
Лисья Охота — в погоне за Х.Ц.Е
Ну?
Ну, даже стоит подтасовке подобных домыслов в доказательном порядке и не вывести истинную правду на свет также счастлуйно как мутного прозревателя1 разметка звездной карты могла б (небеси допомоси!) раскрыть наготу незнакомого тела в полях синевы или так же предслышаще как близыки всего человечества уж разлистовали (земля схватив их!) из корня какого-нибудь шутника заики1* весь здравейший смысл найденным быть средивных наших закадычных менталистов сейчас признает (securus iudicat orbis terrarum2) что так врубая опоссума3 наш агиозный курьёзный праросмеситель4 зверьше всего спас свой пушисток пред потомками, вами, очаровательными сонаследниками5, нами, приемниками по майорату. Охотничьи псы всех пород гончили с отвещающими урбийорбинскими6 рожками, чтоб с жаром гнать его, дав фору, по следу до груди7, резкие до растерзания. Цель! Из его норы искрысённой через Юлетайдвенскую8 радушную пересеченку Хамфриза Погони от Маллинахоба9 и Павлинграда10, затем держась правее на Танкардсград11, останец сей, белый ноелан12 которого Мра Львинодойля13 Фитца Урсе14 таксовые загонщики сперва по-обшивке прибарсучили за буркина15 какой-то тьмасти, вел гавкалкам бег, затем через Рэйстаун16 и Хорлокстаун17 и, совершая петлю, в Танкардстаун опять. Ухом хитёр заяц18 для следопута через Чиверстаун19 они мчали его, через Лафлинстаун20 и Психтаун21 чтоб вычуять ему дыхалку у Буйлиз. Но от хорошего поворота где был он в последний раз потерян, на Тъ Холме Гона в длинном зимнем пальто с тикалки набиением21*, показывая на свой пансион старым своим норостером в напыщественных гессианках22 какой-то глухой фухсерский вольпонизм23 спрятал его тайком в чащобе, чудом ворон-вскормлен24 и взбодрен, в рубце, сетке, книжке и сычуге25, на (да получит абрагам26 свою медальвуху!) кремковатой хересовости коричного силлабуба27, Миккельрёв28, Никкельспас. Отсюдовательно борзые щеманулись домой. Предохранительное упорство в переобучении своих внутренностей было тем опровержением посредством которого он что-то вроде полечил громадное преивспучество над целой кучей спа-пойцев29, диетствуя против студней и подлив29*, в этом одно время предуличном прогороде30. Тщетно жестокость, язвительность и пононешие старались почти что с концами атаксировать31 и урезать, срельсить и распонтифить, затарифить и посягнуть, подстрыкнуть и разгумировать сего великого судоходного могула и исподнего сверхлорда.
Но грабеж колеблющихся, орфография колебучести32. .
Слухи свирепствующие касаемо Х.Ц.Е. смерти и перепоявления
Ассамблейцы бормотали. Рейнард тормозит!1
Один боялся за свои дни. Зевалось ли там? 'Тбыл его жирлундок. Рыгать? Почень. Извержение? От его зрищи. Трескалии? Разродись ими, рудная жила. Он наложил на себя насильственные руки, это было приведено в Фуггера Ньюслеттере2, захавано, перемусолено, измождено, с равно меланхолической смертью. Трехдневку Сатурналий3 его козлецкий козырял своими воленсынами4 на Форуме, пока дженни младенчила девочку встречаемой бывать хрипло (по Заярдвлению) с падубом и плющами и отмеренной миссилиями также от сотни мужалости и нытья бабцов. Большой шел бац: затем по всем дебрям было тихо: один репорт, молчание: последняя Фама5 положила это под эфир6. Шум и тишь сревели ему ушню. Искры летали. Он бежал снова (открытая гнусхема!) из этой страны изгнания, скинул шелуху, бочком вернулся домой чрез подземелье подпертое кровати каркасом, прокравшись и заякорясь в голландском днищном отсеке, Арсы, дали кони С.С. Финляндия, и был даже сейчас занимающим, под исламистским новымем в седьмом поколении, физическое тело Корнелиуса Маграта7 (стардуркарактер) в Большей Азии, где словно Турок театра (первый сеанс весь бемольный: король, одиннадцать диезов8) он пиастрил буйктанцовщиц9 из роскоши своего омнибокса10 в то время как словно араб у парадной двери клянчил у бомжпаше́й милостыню в один пара пенсовик11. Провода жужжали. Мирно повальное изумление с помощью облагорче́ния положило срок до его существованию: он увидел семейку саггарт12, смирился, откинул свои остатки, был призван и насвалкен Создателем. Щебетания схлестнулись. Постыдная частная болезнь (вульговариовенерическая13) истребовала кончетающееся по праву, замкнула его порочный круг, щелк. Затворы заскрежетали. Он прошагал к середине орнаментального лилипруда когда в нутрезвом состоянии до точки где рукавки
