кита или акулу? — спокойно произнесла фрёкен Франссон.
— А для чего бутылка?
— Если я поймаю каракатицу, то буду держать в ней чернила, тогда мне не придётся покупать чернильницу.
— А большой сачок для чего?
— А сачок, если удастся поймать летучую рыбу, — объяснила фрёкен Франссон.
Дядюшка Урвар глубоко вздохнул.
— Дорогая фрёкен Франссон, — ласково сказал он, — в этом озере не водятся ни киты, ни акулы, ни каракатицы, ни даже летучие рыбы. Все они обитают только в бескрайних морях.
Пришла очередь фрёкен Франссон глубоко вздохнуть.
— Милый дядюшка Урвар, — сказала она так же ласково, — все эти рыбы могут заблудиться и попасть в моё озеро. Я не позволю себя обмануть.
— Но где же тогда поплавок?
— А на что мне поплавок?! Он просто тонет после того, как рыба заглотит наживку.
Она вытащила из воды толстую верёвку, и тут Урвар увидел на её конце большого червяка. Но червяк не сидел на крючке, а был хорошенько привязан к верёвке ленточкой.
— Не понимаю всех ваших премудростей и ухищрений. Без крючка вы не сможете поймать никакой рыбы.
— Кто сказал, что мне нужна рыба? Я больше люблю суп из шиповника. Но мне нравится купать червяков. Они, бедные, копошатся целыми днями в земле, надо же им помыться. Ну а что ты скажешь про мою лодку? Не правда ли, красавица?
— Согласен, недурна. Только к чему она оклеена со всех сторон резиной и на что здесь большущие надувные подушки вокруг?
— Я хочу, чтобы у меня была сухая лодка. Ведь если ходишь в галошах, ноги всегда остаются сухими. Вот и моя лодка надела галоши. Когда дети учатся плавать, они держатся за надувную подушку, чтобы не утонуть. Так и я, и моя лодка сможем удержаться на плаву и не пойти ко дну.
— Но что хитроумного в том, что ты нацепила зеркала вместо паруса? — спросил дядюшка Урвар.
Тут ответ фрёкен Франссон был не очень-то уверенным.
— Да, — помедлив, сказала она, — не знаю, стоит ли тебе объяснять. Обещай, что никому не проболтаешься.
Он пообещал.
— Я строила эту лодку по книжке, — призналась она, немножко смутившись, — но прочла неправильно одно слово. Вместо «сегель», что означает «парус», я прочла «спегель», а на нашем шведском языке — это «зеркало». Однако я ничуть не жалею об этом, поскольку в любое время, как мне захочется, могу смотреться в него.
— Не ошибайся, пожалуйста, когда будешь чинить моё колесо, — попросил Урвар. — Ведь я намерен продолжить своё отпускное путешествие! Не знаю, удастся ли починка. Я прочитал твоё заклинание без всякой пользы.
— Не волнуйся, — заверила его фрёкен и похлопала Урвара по плечу. — У меня всё получится. Но сперва я хочу искупаться. Подожди здесь, я сбегаю домой и переоденусь.
«Она, поди, наденет какой-нибудь водолазный костюм, — подумал Урвар, — ведь она не такая, как все».
* * *
Фрёкен Франссон скоро воротилась, разумеется, уже в купальнике. Он начинался высоко у шеи и заканчивался ниже колен и был в бело-красную полоску, точь-в точь как мятная карамелька полькагрис.
— Опля-ля! — крикнула она и с серьёзной миной вошла по колено в воду.
Тут она остановилась и принялась громко декламировать:
— Один,
Два,
Полтора,
Шесть,
Семь,
Не совсем.
2, 3, 4, 5, 6, 7, 8, 9, 10,
Искупайтесь лучше сами!
И фрёкен Франссон снова выбежала на берег и бросилась к дому, где стояла ванна с тёплой водой, в неё-то она и запрыгнула.
— Здесь куда лучше, чем в озере, — фыркала она довольная. — Скоро мы с тобой как следует окунёмся.
— Только не я! — завопил дядюшка Урвар, всплеснув руками. — Лучше почини моё колесо!
Пришло время завтрака, и Урвар опасался, что и на этот раз фрёкен только покажет картинку с кофе и сдобными булочками, как вчера за обедом.
Но фрёкен Франссон сварила настоящий кофе и подала целую гору булочек.
— Готти-готти! — воскликнула она и хлопнула себя по животу. — Кажется, я справилась отлично!
— Что ж, будем чинить колесо?
— Ты хочешь сказать, что чинить придётся только мне? — спросила она, недовольная тем, что он съел только одну булочку. — Иди-ка, принеси колесо, а я пойду за корзинкой с нитками и иголками.
— Ты собираешься зашивать иголкой резиновое колесо? Тут нужны резиновые заплатки.
— Ушь-пампушь! Какой же ты нетерпеливый! — воскликнула фрёкен Франссон, сморщив нос. — Ты когда-нибудь видел, чтобы зашивали резиновое колесо обыкновенной ниткой? Ясное дело, здесь нужны резиновые заплатки. Что тут удивительного?
Она продела иглой заплатку и стала пришивать её к колесу, будто чинит старые чулки.
— Что ты так сердито смотришь на меня, разве я не умница?
