уже есть позывной, — сразу же встал я на сторону своего верного камердинера.
— Вот как? — все с любопытством обернулись к деду. — И какой же?
— Лев.
— Да ну! Шутишь? — Рустам посмотрел на меня, потом опять на Семёна, и обратился к последнему. — Вах, отец, ценит тебя командир, раз так назвал.
— Без тебя знаю, бухарец. Вот поживёшь с моё, посмотрю, как ты запоëшь. Поди, подушки все пропердишь, а я вона с утра на ногах: и по дому, и в анминистрацию успеваю, и на рынок…
— Тише-тише, Лев, сдаюсь, — поднял руки мечник, — урыл, признаю, — а сам хитро стрелял глазами, и, когда Семён остыл и пошёл на кухню за приготовленными блюдами, Бес тихо спросил. — Ривчик, может, поспрашиваешь подруг, есть ли подходящая львица нашему деду?
Девушка улыбнулась и ответила.
— Боюсь, прошлая была первой и единственной.
— Вон оно как, — почесал щетину Рустам.
— Да, бери пример — такая любовь может быть только раз в жизни, — причём она сказала настолько явно и двусмысленно, что я так понял, адресовано и мне было.
Но быть умным, значит, вовремя притворится тупым: я сделал вид, что меня это не касается и вскоре в дом заглянул посыльный из трактира. Нам притащили четыре бараньи ноги, целый казан плова, горшочки, наполненные жареными грибами, фаршированными перцами и многим другим. Последними вкатили бочонок пива и кадку кваса.
Стол пришлось удлинить, чтобы с удобством разместить собравшихся, и после короткой молитвы всех верующих в нашем отряде мы приступили к трапезе. Надо признать, организм мой обрастал потихоньку мясом. Я планировал набрать такую мышечную массу, что не будет мешать в магических драках.
В прошлой жизни у меня был печальный опыт: я набрал сто семьдесят килограмм сплошных мускул и причём вполне себе функциональных. Мог бегать на большие расстояния, высоко прыгать и имел приличную растяжку. Вот только на поддержание такого тела уходило порядочно внимания и, став больше в размерах, я, соответственно, увеличил площадь поражения по себе.
Для мага это непростительно, так как они не носят тяжёлую броню. Я превратился в лёгкую цель на войне. Драться в ближнем бою мне не понравилось, так что пришлось худеть и перестраивать организм. Это стало мне хорошим уроком.
Нынешнее тело я превращу в комок мускул, но эстетичный. А дальше сделаю упор на взрывную силу, гибкость, крепость связок и сухожилий.
За столом говорили только о нейтральных вещах, это было правило. Дома мы отдыхаем, но вот когда Ривка с Ицхаком ушли, компания заняла зал и я объявил то, зачем их сюда собрал.
— Как закончим здесь, я хочу, чтобы вы все со мной поехали в Громовец.
Ребята ничего не ответили, лишь переглядывались между собой.
— А у этого есть какая-то веская причина? — поинтересовался за всех Соловей, он быстро пьянел, потому был расслабленней остальных.
— Да, мне надо решить кое-какие дела на родине, а затем я приму вас в свою дружину, если, конечно, никто не против.
Это заявление повергло всех в шок. Ну, ещё бы — стать частью дворянского рода это тебе не мыкаться по подворотням Бастиона.
У дружинников были расширенные права: род обязывался присматривать за их семьями (еда, кров, одежда, обучение и многое другое предоставлялись без вопросов); в случае смерти отца, глава брал на себя финансовую ответственность за мать и детей; по выслуге лет предоставлялись отдельный дом и пенсия; ну и самое вкусное — вся дружина получала судебную и дворянскую защиту. Любые поползновения на честь и достоинство дружинника или его семьи означали бы вызов всем Барятинским.
Членство не делало дворянином, но даровало много бонусов. Каждый свободный ликвидатор мечтал стать частью такой структуры. Это элита. Выше уже не прыгнешь, только если ваш род продвинется по имперской иерархии: из баронской дружины станет графской и т.д. В глазах же черни ты навсегда получал дичайшее восхищение и зависть.
— Ты ведь не шутишь? А то это как-то… — подал голос Бес.
— Нет, Рустам, я серьёзно.
— Но… Но тебе разве позволят обособиться? — уточнил Джон, клирик был скептичней всех настроен. — Насколько я помню, ты говорил, что разум вернулся к тебе недавно и потянет ли твой род ещё шестерых дармоедов?
Я прошёлся туда-сюда по комнате, сцепив руки за спиной.
— Во-первых, это не ваша проблема, а моя — я такой же сын своего отца, как и остальные братья. Во-вторых, в казну рода уже ушло больше шестисот тысяч целковых, — я сделал паузу и обвёл каждого взглядом, — к моменту отъезда из Бастиона эта сумма перевалит за миллион, вы уже доказали свою эффективность и никакие не дармоеды. Забудьте это слово. Ну а в-третьих, мне нужны верные люди. Я собираюсь бороться за наследство.
Последняя фраза заставила всех задуматься ещё больше. Одно дело быть дружинником у рядового члена семьи, а другое — у самого главы. Разница огромная. Чем ближе ты к верхушке, тем выше твоё положение, относительно других магов и воинов в роду. Это и престиж, и богатство, и власть.
Но был и четвёртый пункт, который я не хотел озвучивать. Состоял он в том, что вступившие в род давали клятву верности. С момента, как они станут Барятинскими псами войны, ничто выше интересов семьи не могло быть: ни церковь, ни некромантская Ложа. Таковы правила. Если ты сдашь своих, то по закону тебя всё равно ждала смертная казнь.
Я хотел, чтобы Джон, Маэстро и Кишка забыли про свои фракции и действовали только в моих интересах. Мне нужна круговая порука, что скрепит нас всех. Для развития успеха и масштабирования нам понадобится кооперация с мортикантами. Держать воинство разрозненым уже не было смысла — наши будущие задачи усложнятся, и одной семёркой не навоюешься.
— Вы как хотите неудачники, а я за. Так и на домик копить не надо, — прогнусавил Кишка, — оставлю на мебель и шторы.
— Ты их там из золота собрался шить, кишкоблуд? — хохотнул Бес. —
