– С чего начинать? - сказал Пиппин. - Мой отец возделываетземлю вокруг Белых Ключей около Тукборо в Шире. Лет мне двадцать девять, тут ятебя обогнал, а вот росту во мне всего четыре фута, и больше, пожалуй, невырасти, разве что в ширину.
– Двадцать девять! - присвистнул его собеседник. - Так тывзрослый совсем. Как мой дядя. А спорим, я смогу тебя на уши поставить или налопатки положить.
– Может, и сможешь, - рассмеялся Пиппин, - если я разрешу. Аможет и наоборот оказаться. Знаешь, в моей маленькой стране есть всякие хитрыеприемы. А там, сказать по правде, я считаюсь большим и сильным; и я сроду непозволял никому ставить себя на уши. Вот станешь постарше, узнаешь, что по видуда росту не всегда можно судить. Ты принял меня за рохлю-чужеземца, а я -полурослик, сильный, отчаянный и свирепый!
Пиппин скорчил такую рожу, что мальчишка невольно отступилна шаг, но тут же сжал кулаки.
– Да нет! - расхохотался Пиппин. - Мало ли что чужестранцыпро себя наплетут! Я не боец. Но, во всяком случае, нападающему не мешало быпредставиться.
Мальчик гордо выпрямился.
– Я - Бергиль, сын Стража Берегонда!
– Так я и думал, - кивнул Пиппин. - Ты похож на отца. Это онпослал меня, чтобы тебя разыскать.
– Что ж ты сразу не сказал! - воскликнул Бергиль и вдругсхватил хоббита за руку. - Только не говори, что он передумал и отправляет меняс женщинами! Да нет, последние повозки ушли ведь.
– Мои вести не настолько плохи, - успокоил его Пиппин. -Отец просил тебя показать мне Город и скрасить мое одиночество, вместо тогочтобы ставить на уши. А я бы взамен рассказал тебе о дальних странах.
Бергиль захлопал в ладоши и засмеялся.
– Конечно! - вскричал он. - Пойдем! Мы все равно собиралиськ Воротам, поглядеть. Пойдем сейчас.
– А что там?
– До заката по Южной дороге должны подойти вожди окрестныхземель. Пошли с нами, увидишь.
Бергиль оказался хорошим товарищем, и скоро они уже бродили поулицам, болтая и смеясь, не обращая внимания на удивленные взгляды. У БольшихВорот авторитет Пиппина в глазах Бергиля вырос необыкновенно. Пиппин назвалпароль, а потом назвался сам. Страж почтительно приветствовал его и не толькопропустил самого Пиппина, но позволил пройти и товарищу знатного чужеземца.
– Вот здорово! - восхитился Бергиль. - Мальчишкам ведь неразрешают больше выходить за Ворота без старших. Теперь мы все увидим.
Перед Воротами собралась толпа. Как только хоббит смальчиком протолкались в первые ряды, послышались звуки труб и крики:
– Форлонг! Друг Форлонг!
– О ком они? - спросил Пиппин.
– Форлонг пришел, - объяснил Бергиль, - старый ФорлонгТолстяк, правитель Лоссарнаха. Я оттуда родом. Вот он, старина Форлонг!
Во главе отряда неторопливо вышагивал мохнатый битюг, на немвосседал человек (о таких говорят: поперек себя шире), старый, седой, но вкольчуге, черном шлеме и с длинным тяжелым копьем. За ним стройными рядами шлизапыленные воины в полном вооружении, с огромными боевыми топорами, суровые икоренастые. Они были смуглее гондорцев.
Среди приветственных криков слышались горькие голоса:
«Их так мало! Всего двести воинов! А мы ждали никак неменьше двух тысяч. Это из-за пиратов! Одно название осталось от мощиЛоссарнаха. Ну, да нам каждая кроха ценна!»
Отряд Форлонга вошел в Город, а к Воротам уже подходилиновые войска. Южные провинции шли на помощь Городу в грозный час, но слишкоммалы были их отряды, меньше, чем ждали и чем требовалось в нужде. Людей издолины Рингло возглавлял сын предводителя, Дерворин. Три сотни пеших. Изверховий Мортонда, Долины Черных Корней, высокий Дуинхир с сыновьями - Дуилиноми Деруфином, привел пять сотен лучников. Из Анфаласа, с дальнего взморья,пришел разношерстный народ: охотники, пастухи, крестьяне из маленькихдеревушек, кое-как вооруженные, и дружина их правителя Голасгила. Из Ламедона -всего несколько угрюмых горцев без вожака. Шли рыбаки Этира - несколько сотен.Хирлуин Прекрасный с зеленых холмов Пиннат Гелина ехал во главе трех сотенблагородных воинов в зеленом. Последним явился самый достойный из всех -Имрахиль, князь Дол Амрота, родич Денетора. На позолоченных знаменах красовалсязнак Корабля и Серебряного Лебедя; за ним следовал отряд рыцарей в полномвооружении на серых конях и семь сотен воинов, высоких, сероглазых итемноволосых. Они шли и пели.
Вот и все. Меньше трех тысяч в общей сложности. Больше ждатьбыло некого.
Топот, пение, боевые кличи, звуки рогов постепенно затихали.Любопытные постояли еще немного. В неподвижном воздухе висела кисея пыли.Солнце склонялось за Белые Горы, и на Город ложились вечерние тени. Близилосьвремя закрытия Ворот.
Пиппин взглянул в небо. Закатные лучи с трудом пробивалисьсквозь дымный, пепельно-серый воздух. Краски были багровы и угрюмы.
– Какое гневное небо! - пробормотал хоббит, забыв о своемспутнике.
– Точно. Если я не приду вовремя, гнева будет хоть отбавляй,- отозвался Бергиль. - Идем. Ворота уже закрывают.
Они последними вошли в Город, когда в окнах уже зажигалисьогни, а на башнях печально звонили колокола.
– До свидания, - попрощался Бергиль. - Увидишь отца,поблагодари его от меня за нового друга. И приходи завтра опять. Мне уже почтихочется, чтобы не было войны, вот бы мы тогда весело зажили! Сходили бы вЛоссарнах, к моим родичам - там хорошо весной! А может, мы туда еще и попадем.Не победить им нашего Правителя, и отец у меня отважный! До свидания!Обязательно завтра приходи.
Они расстались в Нижнем Городе, и Пиппин поспешил вЦитадель. Быстро темнело. Идти было далеко, он устал и проголодался и вдобавокопоздал к ужину. Берегонд обрадовался его приходу, поделился своим пайком истал расспрашивать о сыне, но Пиппин торопился домой. На сердце у него былонеспокойно. Хотелось повидаться с Гэндальфом, который все знает и рядом скоторым ничего не страшно.
Они вышли на улицу. В небе не было ни звездочки, и Городзатопила темень.
– Ты найдешь дорогу? - забеспокоился Берегонд. - Намприказано не зажигать огня в домах и на стенах. Да, чуть не забыл! Утром тебяпризывает Денетор. Похоже, в третий отряд ты не попадешь. Ну, да как-нибудьувидимся. Прощай, друг. Доброй ночи!
