почти забытая, но традиция, особо никто не удивится, а если начнет выяснять - при моем увлечении историей все очень естественно. Но мне и так пришлось экономить каждый килограмм, там же еще кое-какое специальное снаряжение.
Девочка понимает, что ее мальчик хотел заодно, так сказать, покрасоваться перед ней, а может быть, и слегка протестировать ее... к первому она уже привыкла, второе ей, скорее, нравится - ибо говорит о серьезности его намерений. Ко многому в этом веке относятся легче, но все-таки...
- Ты сказал, что тут 50 километров до границы, это большой район. И непрерывный лес, мы даже дрона запустить не можем. Как мы найдем эти пещеры - ведь ты их хочешь найти?
- Хочу, очень хочу... почти как тебя!
Девочка улыбается, изображая смущение. Оба смеются.
- Мы их искать не будем.
- ?
- Я знаю их координаты.
- Сеть?
- Нет, это оказалось сложнее. Во всеобщем географическом регистре координаты есть. Но! Во-первых, пещер на этом плоскогорье семь, причем координаты пяти из них известны с меньшей точностью, чем двух других. Как ты думаешь, почему?
- Пять были открыты раньше, и потом их никто не посещал, а две другие - позже?
- Именно так. Эти две были открыты через много лет после исчезновения. Так что их можно и не проверять.
- А если их открыл он, но не стал вносить данные в регистр и их переоткрыли позже?
- Регистра тогда не было. После экспедиций люди писали отчеты. Чтобы не давать координаты, надо было вообще скрыть факт нахождения новой пещеры, а этого он сделать не мог - в экспедициях в те времена было много человек. Для такого труднодоступного района, причем с примитивным снаряжением, должно было быть не менее восьми, а скорее - десять человек. Он не мог бы не оставить отчет.
- Понятно. Но пять пещер мы тоже не сумеем проверить. И как мы их будем проверять?
- Отвечаю по пунктам. Проверять мы будем две - я знаю, какие он выбрал.
- ?!
- Человек, что бы он ни взял в руки - если он не в перчатках - оставляет на всем свои молекулы. Некоторые из них индивидуальны.
- Генетическая информация?
- Да. На отчетах, которые он просматривал в архиве центрального спелеоклуба - это была организация, которая объединяла спелеологов, проводила экспедиции и хранила отчеты, - на всех отчетах он оставлял свой след. Индивидуальный след. Тогда его определить было невозможно, молекул оставалось мало. Но примерно через сто лет был разработан метод мономолекулярного лазерного резонанса, MMLR, который мог идентифицировать одиночную молекулу. Сначала это были установки размером с наш транспортник, - мальчик кивком головы указал на названный объект, деловито огибавший деревья, - а сейчас это коробочка меньше твоей ладошки.
Девочка смотрит на свою ладонь и на всякий случай улыбается.
- Вообще-то способы обнаружения одиночных молекул были созданы еще на полвека раньше всей этой истории, но только для некоторых молекул, а этот подходил для всех, то есть для любых.
- Подожди. За три века отчеты должны были, если они были на материальном носителе, рассыпаться в пыль. А если это информация, то какие молекулы?
- Тут нам повезло. Примерно тогда же, когда разработали и метод мономолекулярного лазерного резонанса, все содержимое архива было превращено в информацию, но и оригиналы они не уничтожили - предки уважали историю. Все страницы всех отчетов были обработаны капсулянтом - веществом, которое мономолекулярной или около того пленкой обволакивает каждое волоконце бумаги или на чем там они были напечатаны; после этого все может храниться вечно. Ну, то есть авторы технологии говорят, что вечно. По крайней мере, двести лет им оказались нипочем. При условии хранения при пониженной температуре и в темноте.
- И эти твои молекулы дают сигнал сквозь этот слой?
- Да, слой капсулянта столь тонок, что он не мешает.
- А как ты отличил его сигнал? Отчеты же листали сотни человек.
- Конечно. Но в том же архиве были... как же это они называли... личные регистрационные карты членов клуба. То есть такой документ, точнее пачка документов, где есть все данные - как зовут, когда родился, где живет и работает, в каких экспедициях участвовал и так далее. Часть этих документов человек заполняет сам, а часть, как я понял, работники клуба. Но не другие спелеологи, то есть не те, кто просматривает отчеты. А работникам клуба не часто нужны отчеты. Вот и все. Я снял сигнал с документов регистрационной карты, и сравнил с отчетами по этому региону.
- И пересечение оказалось одно?
- Два! Кто-то до меня проверял его данные и смотрел именно эти отчеты.
- И?
- Отвечаю. Это был сотрудник той самой строительной фирмы!
- С ума сойти. Как ты это установил?
- А вот это оказалось как раз проще всего. В этом клубе не регистрировалась выдача отчетов только членам клуба и гостям из других спелеологических клубов и обществ. А вот при выдаче чужим они регистрировали. И в картотеке стояла карточка - такой-то, сотрудник фирмы такой-то, отчеты такие-то.
- А карточка?
- А он подошел к сотруднику, соврал что-то насчет того, что какой-то заказчик предложил им что-то там построить, так вот там вроде бы почвы такие, что строить нельзя, там какие-то пещеры, как бы мне это выяснить? Дурака изображал. А никаких проблем, - отвечал доброжелательный сотрудник, - вот вам по тому региону отчетики, только позвольте ваши данные, кто вы и откуда... Тот все посмотрел и возвращает со словами: Да, действительно, ни о каком строительстве и речи быть не может... а вот люди, которые эти экспедиции проводили, ах, какие смелые люди, ах, почти герои эпоса, а нельзя ли что-нибудь про них узнать, очень уж любопытно... А никаких проблем, - ответил доброжелательный сотрудник, и дал карточку или две, и тот листал, и, надо полагать, все существенное либо по ходу дела анализировал, либо вообще по-тихому фиксировал...
- Да, почти детектив...
- А то!
- Но тот, первый, которого мы ищем, он-то просматривал, наверное, все пять отчетов?
- Конечно. Но особо тщательно - два. Именно два. И не какие попало - а по двум близко расположенным пещерам.
- А почему именно по этим?
- Потому что две другие открыли его экспедиции! Он по ним всю информацию и так в голове держал. Если бы он имел в виду воспользоваться именно
