Млечный Путь № 1 2021
Повесть
Леонид Ашкинази
300
Как же, наверное, страшно жить
тебе - видящему поток истории,
опять устремленный в никуда?
Л.Х.
Не слишком густой лес - большие редко стоящие старые деревья, сомкнутые кроны. Двое - как сто, как двести, как триста лет назад; мальчик идет впереди - просто он знает, то есть думает, что знает, дорогу, - девочка за ним, немного сбоку. А следом, примерно в метре над землей, с негромким жужжанием равномерно плывет транспортный контейнер: темно-серый прямоугольный блок с закругленными ребрами. Современный нам зритель мог бы сравнить его с гробом; но у этих двоих такой ассоциации и не возникает. Позднее утро, тепло. На них шорты, свободные - но не навыпуск - рубашки; обувь, которую в середине XX века назвали бы кедами, а в конце - высокими кроссовками; девочка этих названий не знает. Мальчик знает: он интересуется историей, что теперь редкость. На вид им лет по 20, на самом же деле - по 30. Нынче взрослеют медленнее.
- Мне прадедушка рассказал несколько лет назад интересную историю. Якобы его... стало быть, тоже прадед... рассказал, в свою очередь, ему семейную легенду, что какой-то его предок, кажется, просто отец, исчез. Оставив странную записку.
- Сообщение?
- Ну да, написанное на бумаге. Как древние книги. Записка была странная - "Я покидаю это время, прошу меня не искать, со мной все в порядке".
- То есть он куда-то уехал?
- В этом случае он написал бы - "покидаю это место". А не "время". Он был, как прадедушке рассказали, физик, не из великих, но зато еще и преподаватель, то есть любил точные формулировки. По крайней мере, говорили, что любил точно формулировать.
- То есть так говорили тому, кто тебе все это рассказал.
- Да.
- И ты захотел его... то есть автора, как ты сказал, записки, найти?
- Ты шутишь? Что значит найти? Для начала выяснить, куда он делся и что имел в виду.
- Но ты считаешь, что он остался в этом, так сказать, месте?
- Умница моя. И есть один факт, который как раз за то, что он никуда не уезжал. Он же был относительно молод - между 50 и 55-ю годами. Точно не более 60.
- В то время это уже считалось "молод"?
- Не уверен. Но, во всяком случае, он был активно работающим человеком, это легко удалось установить.
- По следу?
- Да... по информационному следу. Ты же должна знать, в конце 21 века был создан глобальный исторический информационный фонд, поиск в нем - занятие не слишком простое, в школе этому почти не учат, но прадед со мной занимался, пока был жив, а потом я и сам учился. Так вот, его след обрывается совершенно четко - в год исчезновения. Если бы он стал жить и работать в другом месте, след бы не оборвался - просто изменилась бы схема пространственных локализаций.
- А умереть он не мог?
- Тогда нашлась бы информация о смерти.
- А... ее не было?
- Конечно, не было. Через несколько лет его официально признали пропавшим без вести, а позже - умершим.
- Официально признали?
- Ну, то есть...
Мальчик вздыхает; ему нравится эта девочка, она не так часто погружается в медиасеть, как прочие, и она всегда охотно идет ему навстречу, но ей все приходится объяснять, а он "никаким концом не педагог", как сказал бы его далекий предок, пропавший без вести триста лет назад. Впрочем, этого выражения мальчик не употребляет, хотя в оставленных предком материалах, множество которых он обнаружил в Глобальном Фонде, это выражение - наряду с множеством иных архаизмов - конечно, имелось. Сбор информации о предках, приведение ее в систему и наложение на историю, которым он занимался три года, принес ему место в третьей десятке на конкурсе исторических исследований школьников - при почти тысяче участников, как говорят, "со всего мира", это был просто отличный результат. Особенно же он гордится тем, что алгоритм поиска придумал и реализовал сам, и тот оказался столь эффективен, что ему пришлось пользоваться не всей мощностью распределенной Сети, а лишь вычислительным кластером местного, своего университета - интересующихся школьников там привечали. Как, впрочем, во всех - немногих - сохранившихся и работающих университетах.
В свой отчет он, однако, включил не все. "Все" могло бы принести ему место и в первой десятке, но он присматривался к иной, более великой задаче.
- Ну, смотри: у человека есть какие-то связи с окружающим миром.
- Личные отношения, дружбы, встречи?
- Нет. Имеется в виду - деловые отношения, работа, проекты, обязательства.
- Ты хочешь сказать - связи с обществом?
- Да, примерно так - и с людьми, и с институциями, то есть с обществом. Так вот, общество принимает их на себя и как-то урегулирует. Но это не важно. А важно другое.
Он смотрит на подругу, загадочно улыбается и делает паузу. "Держит паузу", - рефлектирует он: он любит историю. Девочка тоже улыбается - она знает эту его привычку и привычно ей умиляется.
- А что?
- То, что он был спелеологом.
Пауза.
- Исследователем подземных полостей, так называемых пещер?
Успела нырнуть в Сеть, огорченно думает мальчик. Он называет это "дистанционными мозгами" и не любит. Он любит историю и не знает, что интересного находят все в непрерывной медиа. Его мало кто понимает, но эта девочка - да.
- Ну, примерно так. Только он не был исследователем. Он был спортсменом.
- То есть выступал?
- Нет. Тогда было еще одно течение в культуре, называлось "любительский спорт". Без выступлений. То есть и не спортсмен, и не созерцатель. А просто сам это делаешь. Один или вместе с другими людьми, для себя, для своего личного и для их удовольствия.
- Поняла. То есть не очень поняла, но поверила. - Очередной раз улыбается.
- Он был спелеолог, инструктор. То есть очень опытный.
Мальчик ошибается, термин "инструктор" означал тогда не "очень опытный", а "умеющий обучать других"; какие-то опыт и уровень, конечно, для этого были нужны, но вовсе не экстремальные.
- То есть он мог спрятаться ото всех в пещере, как первобытные мудрецы?
- Мудрецы не жили в пещерах. Это были
