общем, — мямлит она и вся краснеет.
— Сонь…Что? — переспрашиваю, но она вся мнётся, прикусывая губу.
— У Глеба в этот день…В общем…Официальная помолвка. И типа…Интервью для Форбс.
Когда Соня говорит об этом мне даже жить не хочется. Зачем я только спросила?
Помолвка…Беата Домбровская…
В сознании в мгновение вспыхивают жестокие слова его отца.
«Та дешевка — временное явление. Она скоро исчезнет с горизонта. Останешься только ты. Твой отец будет гордиться тобой. А за моего сына не волнуйся. Он ещё прозреет. В начале года поженитесь. Зуб даю, девочка».
Как же быстро тебя под себя подмяли, Глеб…Как же быстро.
«Она мне неинтересна, ведьма»…
А вот и твой ответ. Полный лжи и боли.
Ты и вправду стал для меня Адом. Во всяком случае, моя жизнь после тебя превратилась именно в него.
* * *
К 27 декабря мне удаётся сдать практически все свои долги. Остаётся только два предмета в январе, и я мысленно себя успокаиваю.
«Осталось недолго. Можно расслабиться».
— Идём, — спрашивает Соня, облачившись в лазурное платье. Я же верчусь возле зеркала в чёрном. Длинное в пол с очень откровенным вырезом на бедре и тонкими бретелями. Кстати, купить его уговорила Соня. Она и вытащила по магазинам, аргументируя тем, что мне нужны положительные эмоции. Она конечно же права. Я понимаю. И кроме того, это почти похороны моей студенческой жизни здесь! Так что, гуляем!
Мы с подругой очень быстро приезжаем в ресторан, где нас встречает толпа наших сокурсников. Все мальчишки такие красивые, одетые в смокинги, как с иголочки. Да и девочки тоже. Необыкновенные в обалденных платьях. Светка Титова выглядит так, будто сошла с обложки журнала. Нам всем делают кучу комплиментов. И именно сегодня я чувствую себя хорошо, несмотря на обстоятельства.
Я красива. Я полна жизни. Я самодостаточна! И мне незачем для этого быть в отношениях с другим человеком. Я — сама по себе личность и у меня другие цели! Аминь!
— Так…Пойдём найдём тебе что-то безалкогольное, — тянет меня Соня к барной стойке. Я соглашаюсь, кивая. Уже там беру себе мохито. Тем более, что мята — одно из натуральных средств избавления от тошноты.
— Вот видишь, как тут классно? Потанцуем? — играет моя девчонка бровями, а потом ведет меня за руку в центр зала, заставляя и меня сиять, словно Сириус на небе.
— Сонь, ты сегодня светишься от счастья! Я так рада!
— Это потому что у меня есть Кир… Только поэтому, — говорит она, размахивая бёдрами.
— А у меня есть горошинка, — смеюсь я, когда она закручивает меня в танце. Мы, как обычно, отжигаем. Извиваемся, чувствуем музыку и веселимся. Мне просто прекрасно даже без алкоголя.
Мне так, как уже не было очень давно! Угрозы выкидыша больше нет, тошноты тоже. Что может быть лучше всего этого?!
Вокруг толпятся наши мальчишки. Они тоже кружат нас, завлекая в общую волну веселья.
— Девчонки, вы тут самые классные, — выдаёт наш ботан из группы Фетисов. — Просто чума!
Обычно он тихий, а тут на тебе!
— Ага, а тебе пить надо завязывать, — подъедаю его, на что он смеётся.
— Да, возможно…
— Да не нуди ты, Трацкая! — перебивает меня Светка. — Дай парню оторваться! Возможно, это первый и последний раз в его жизни!
— А я и не нудю! — высовываю язык, двигаясь в такт музыке. Не сразу замечаю, что движения становятся какими-то плавными, размазанными, излишне сексуальными что ли, да и музыка — соответствующей.
Мы с Соней уже натурально занимаемся любовью на танцполе, но без прикосновений друг к другу. Лишь наши тела, взгляды и танцы…Лишь бурное наваждение. Молодость, сила, рвение.
Легкость, свобода, забвение.
И внезапно…
Сорокаградусный жар в районе солнечного сплетения. Лихорадка. Одышка. Озноб. Дисфункция клапана лёгочной артерии.
Забываю, как дышать. Забываю, как говорить. Забываю даже то, что его здесь быть не должно.
Просто танцую. Танцую. Танцую.
Уставившись на парня напротив себя.
Вся нервная система терпит крах. Организм выдаёт ошибку. Потому что так быть не должно.
Но так и есть.
Он здесь. Он смотрит. Смотрит. Смотрит.
Стоит напротив в белоснежной рубашке с закатанными рукавами и чёрных брюках. Засунув сильные загорелые руки в карманы вальяжно рассматривает меня со стороны оценивающим пристрастным взглядом, пока я виляю бёдрами и вскидываю вверх обе руки, медленно опуская их и нежно лаская своё же тело. Делая это так, чёрт возьми, чувственно и сексуально, что в то самое время мне кажется, что мы здесь и вовсе одни.
Только я и он. Голые. Снова уязвимые. Снова влюбленные. Совершенно разбитые. Вдребезги. Вмазанные друг в друга будто самым жёстким наркотическим веществом.
Мне точно это мерещится. Его не должно здесь быть. Не должно.
Неужели в том мохито что-то было? Я теряю связь с реальностью.
Зажмуриваю глаза и резко открываю.
Его нет здесь…Нет…Нет…Нет… Мне просто показалось.
По всему телу бегут мурашки от этого видения.
Расслабленно встряхиваю голову, пытаясь выбросить из неё навязчивые мысли о Глебе, но неожиданно ощущаю тёплые широкие ладони у себя на бёдрах. Пульс учащается до космических пределов.
Я снова в Аду, а Ад во мне!
Эти костяшки. Эти ногти. Этот загар. Эти волоски. Я узнаю всё это из тысячи.
Я чувствую его каменную грудную клетку за своей спиной…Она вздымается как живой щит за моими плечами. Чувствую, как эрегированный член упирается между моих ягодиц под тонкой тканью до одури тесного платья и перестаю шевелиться, замирая в его хищных руках.
Глава 4
— Что ты здесь делаешь?! Отпусти! — дёргаюсь, отлетая за Соню, как ошпаренная, пока Глеб стоит и ухмыляется. Своей дьявольской сексуальной улыбкой, чёрт его дери!
— Мне казалось, тебе очень даже вкатило. Ты будто под наркотой тут отплясывала. Стала баловаться? Обычная жизнь уже не привлекает? Могу заменить тебе поставщика дури, если интересует, — издевается он,
