Катерина Полевина
Дерзкие. Будешь моей
Пролог
— Катюш, смотри, что мы тебе взяли, — мама показывает мне кулон в виде аккуратной золотой капельки, а я ощущаю внутри болезненное жжение.
Помню, как после его выстрела, громко вздохнула, прикусив губу от страха. Пули в патроннике не оказалось, зато он ответил на мой вопрос своим поступком, и я молча встала и ушла из кабинета, чтобы собрать вещи. Там прямо на своей постели я оставила все его подарки, когда-то приобретённые для меня. В том числе и кулон, который он подарил в один из лучших вечеров в нашей жизни.
«— Это моё, если что… Вырвано из груди и отдано. В бессрочное пользование.
— Не боишься, что я его…Разобью или потеряю?
— Если разобьёшь или потеряешь, значит, так надо…
— Спасибо. Всегда будет со мной».
Воспоминания горьким эхом раздаются по грудной клетке. Я принимаю подарок и прижимаю к себе.
— Спасибо, мам…Серёж…Но не стоило тратить деньги…
— Что ты, Катюш…Я ведь нашла такую хорошую работу. Да и Серёжка подрабатывает в магазине возле дома…Мы только благодаря тебе радуемся жизни, — говорит мама, на что я невольно улыбаюсь, хотя внутри просто апокалипсис. Ведь всё это не благодаря мне, а благодаря Глебу.
И я до сих пор ему благодарна, несмотря на все болезненные слова, что услышала от него в свой адрес. Все обвинения и оскорбления…Возможно я заслужила это. Или вовсе не заслуживала его самого…
Зато теперь он будет счастлив, как и его отец.
Совсем недавно мне звонила Соня. Я сразу сообщила ей, что не могу оставаться в городе. Мне нужно уехать на неопределённый срок. А сейчас она пока не знает, что мне придётся взять академ отпуск, и вряд ли я вообще вернусь. Скорее всего переведусь на заочное во Владивосток…
Именно она сказала мне, что Глеб женится. В универе сразу поползли слухи, а с учетом того, что Кир — его лучший друг, всё стало ясно ещё раньше.
Думаю, Беата счастлива, да и Александр Юрьевич тоже. Соня говорила, что Глеб сильно изменился. Стал более замкнутым, закрытым и одиноким. Я слышала, что он даже продал один из своих клубов, но причину этому не знала.
Вскоре из Интернета увидела и то, что Глеб Александрович Адов стал обладателем акций ювелирного холдинга отца. Так я поняла, что его очень ловко подмяли под себя, а я оказалась просто ненужным звеном в его истории. Той, которой никогда бы не позволили быть с ним по-настоящему.
Маме и Серёже я не стала ничего рассказывать, тем более, что рассказывать было нечего. Два месяца отношений были вырваны с корнем, словно их никогда и не было. У меня не осталось даже его номера. Думаю, после того как он разбил свой телефон, и у него не оставалось моего. Мы больше ни разу не пересекались, никогда не говорили. Единственным связующим звеном оставалась Соня, ведь они с Киром до сих пор были вместе. Но даже ей я не рассказывала свой самый главный секрет…
С тех пор как Глеб единожды нарочно кончил в меня, у меня пришли месячные, и я искренне надеялась, что пронесло, ведь не хотела заводить ребенка в одиночестве, да ещё и после такого горького расставания, стресса и нервов, но…В последние дни я ощущала сильную тошноту, как будто у меня была морская болезнь. Изначально я так и думала, ведь во Владивостоке приходилось постоянно кататься на судне, да и морепродукты были не самым моим любимым блюдом, но собравшись с мыслями и вычитав в интернете о том, что месячные могут продолжаться даже в случае беременности, мне вдруг стало не до шуток. Я купила пять чёртовых тестов, а потом поняла, что все они показывают один и тот же результат…Так и пришла идея об академе и дальнейшем переводе, но в Москве сказали, что для этого нужно явиться за документами лично и сдать долги, чтобы мне одобрили этот перевод. А это неизбежно значило встречу с тем, кого я так боялась увидеть…Это неизбежно значило ощутить новую порцию боли, которой, казалось, уже было за глаза, но всё ждало меня впереди…
* * *
— Ааааа! Катюшаааа! — Соня заключает меня в свои крепкие объятия, едва я появляюсь на пороге нашей с ней старой комнаты. — Почему не сказала?! Я бы встретила!
— Знаешь, я как-то не хотела придавать этому такое значение, — смеюсь, обнимая её. — Ты расцвела…Такая красивая…
— Спасибо, — она делает мне шуточный реверанс, а я одобрительно киваю, отчего мы обе заливаемся в хохоте. — Как там Владивосток? Как родные?
— Хорошо, да…Всё хорошо… Мне ещё нужно будет серьёзно поговорить с тобой в ближайшее время…
— О, чуть не забыла! Тут же к тебе парень приходил, — улыбается она, играя бровями.
— Какой ещё парень?
— Такой высокий, темноволосый…Саша…Или Паша…
— Паша Конев? — спрашиваю, и Соня начинает судорожно кивать.
— Да-да, узнал у нашей комендантши в какой ты комнате, и пришёл. Но тут же была только я. И вот…Он оставил тебе это, — она передаёт мне свёрток, а я хмурюсь, но разворачиваю. — Любовное послание? — спрашивает она, смеясь надо мной. Она так легко шутит только потому что я сказала, что мне плевать на Глеба и всё кончено. И буквально весь месяц делала вид, что меня вообще не интересует его жизнь, ничего не спрашивала и не интересовалась. Соня проболталась только про женитьбу, и то я типа пропустила эту новость мимо ушей. Я всегда хорошо скрывала эмоции и теперь мне здорово это помогает, чтобы справляться со стрессом.
«Катюша, я до сих пор в Москве. Из сети слышал про помолвку твоего бывшего и сделал вывод, что ты теперь свободна. Сама ты не писала и не звонила, а у меня нет твоего номера, поэтому я решил заехать. Если будет желание, может сходим куда-нибудь? Всё-таки мы теперь оба здесь и очень бы хотелось показать тебе, чего я достиг за эти полтора года. Павел».
Вздыхаю, сворачивая послание обратно.
— Тут ещё это… — она протягивает мне бархатную коробку с золотыми серьгами. Ну вот…Теперь точно придётся встретиться,
