кроткого и исполнительного. Примером своим Джек приносил столько же пользы, как и трудом своим и усердием. Убедившись в его необыкновенной добродетели, вдова ласково обходилась с молодым подмастерьем и стала часто приходить поболтать с ним, когда он оставался один. Она стала ему рассказывать о своих женихах, об их предложениях, подарках и о той сильной любви, которую они к ней питали. Также спрашивала она его мнения относительно этих женихов. Когда Джек почувствовал себя доверенным этой дамы, он подумал про себя, что, верно, его благословили боги, и, угадав по нити, что ткань должна быть хороша, начал сам задавать ей вопросы.
— Я всего лишь ваш слуга. Я не имею права вмешиваться в ваши дела и особенно в ваши любовные дела. Но раз вам захотелось об этом говорить, скажите мне, пожалуйста, имена ваших женихов и чем они занимаются.
— Хорошо, — сказала она. — Возьми подушку и сядь поближе ко мне.
— Спасибо, хозяйка, — сказал он, — но право на подушку надо ведь заслужить.
— Ты мог бы его заслужить, но бывают солдаты, которым никогда не суждено иметь орденов.
Джек ответил:
— Вы ободряете меня. Я никогда не пытал счастья у девушек, потому что они боятся, у женщин, потому что у них есть мужья, ни у вдов, потому что опасаюсь их презрения.
— Тот, кто боится женщин, не мужчина, — сказала она. — Прими себе за правило, что все на свете лишь видимость. Но вернемся к нашему разговору. Первый из моих женихов живет в Уолингфорде. Это кожевник с хорошим состоянием. Имя его Крафт. Он приятный из себя, прилично себя ведет, вдовец и очень уважаем своими соседями, у него порядочно земли и прекрасный, хорошо меблированный дом, детей у него нет, и он очень меня любит.
— Тогда вам следовало бы согласиться.
— Ты думаешь? Ну, я другого мнения. И по двум причинам: во-первых, он стар, и мне было бы противно его любить. Кроме того, есть кто-то ближе ко мне, кого я больше люблю.
— Обилие благ не мешает, — сказал Джек. — Но товар предлагаемый стоит на десять процентов меньше, чем товар, на который есть спрос. А кто же ваш второй жених?
— Джек, — сказала она, — может быть, мне и не следует выдавать моих поклонников, но я знаю твою скромность. Ты ведь сохранишь мою тайну? Другой — старый холостяк. Он портной и живет в Хенгерфорде. Это, мне кажется, была бы хорошая партия. У него порядочные денежные сбережения, и он проявляет ко мне большую привязанность. Сложен он так, что наверняка всякому понравится.
— Наверно, — сказал Джек, — раз он вам нравится.
— Нет-нет! Мои глаза беспристрастны. Я могу ошибиться, но если он не обманывает меня какими-нибудь портновскими ухищрениями, он достоин хорошей супруги, и сам своею особой и по своему положению.
— Тогда, сударыня... — сказал Джек. — Ведь вы уверены, что будете хорошей супругой. Вы уверены также и в нем. Лучшего выбора вам не сделать.
— Да. Но тут тоже, Джек, — сказала она, — есть две причины, которые меня удерживают. Одна из них та, что ведь холостяки привыкли бегать и вряд ли могут остепениться. Другая же та, что есть кто-то ближе ко мне, кого я больше люблю.
— Кто же это? — спросил Джек.
— Третий мой жених — священник в Слинхомлэнде, у него богатый приход. Это святой человек и очень всеми любимый. Меня он обожает.
— Вы, наверное, были бы очень счастливы с ним, сударыня, — сказал Джек. — Единственной вашей заботой было бы варить ему суп и служить богу.
— Нет-нет, Джек, тело и душа не могут быть в согласии. Он так много времени посвящал бы своим книгам, что совсем забросил бы постель. Целый месяц работы для одной проповеди! А жену свою он забывал бы на целый год.
— Одно слово, сударыня, в его защиту. Это слуга церкви, ваш собственный сосед, и в глубине души ведь вы его любите. Не так уже поглощен он своими книгами и преисполнен святого духа, что не имеет свободной минутки подумать о женщинах — у себя дома или еще где-нибудь.
— Я так не думаю, Джек. Да потом есть кто-то ближе ко мне, кого я больше люблю.
— Неудивительно, что вы такая разборчивая, у вас очень большой выбор. Но кто же тот счастливец, которого вы избрали?
— Джек, — сказала она, — тот, кто не может сохранить тайны, недостоин ее знать. Мой избранник... Мой избранник должен остаться неизвестным. Это Господин моей Любви, Владыка моих Желаний. Ни кожевник, ни портной, ни священник не стоят его мизинца. Его присутствие сохраняет мое здоровье. Его нежные улыбки радуют мое сердце. Его слова — это божественная музыка для моих ушей.
— Так знаете, сударыня, — сказал Джек, — для здоровья вашего тела, для радости вашего сердца и для услады ваших ушей не ждите больше. Поцелуйте его постелите ему постель рядом с вашей и перевенчайтесь завтра же утром.
— Я вижу, — сказала она, — что ты одобряешь все, что тебе ни скажешь. По-твоему, я могу выйти замуж за кого бы то ни было, лишь бы выйти. Но я с тобой не согласна. Я не хотела бы, чтобы ты принадлежал другой, если бы не любила эту другую, как самое себя.
— Спасибо на добром слове, сударыня. Но для молодого человека, не имеющего порядочного заработка, было бы безумием обзавестись женою. И мне лучше остаться холостяком. Женитьба причиняет много горя, когда ей сопутствует бедность. Очень трудно найти верную жену. Молодые девушки ветрены, а пожилые особы ревнивы. Одни приносят бесчестье, другие — мучения.
— Но, Джек, непостоянство молодых является плодом их каприза, в то время как ревность женщин зрелых имеет в основе своей не что иное, как любовь. Следовательно, нужно переносить ее с терпением.
— Нет, сударыня, — ответил Джек, — многие ревновали и безо всякой причины. Их подозрительная природа оскорбляется при малейшем намеке, взгляде, улыбке и даже еще чем-нибудь меньшим. Я знаю женщину, которая хотела покончить с собой, увидав, что рубашка ее мужа сохнет на заборе рядом с рубашкой ее служанки.
— Это правда, есть женщины, одержимые таким бешенством, но другие жалуются не без основания, разве бывают когда-нибудь основания к такой ревности?
— Да, клянусь пречистой девой! Если женщина способна во всех
