Но им-то всего, что волнует, не расскажешь, и потому Пересветова ценила Эльвиру, которой выворачивала всю душу.
Арина улыбнулась, вспоминая, как они впервые встретились. Она тогда только что заселилась в университетское общежитие блочного типа: на две комнаты туалет и ванная — красота. Однако когда впервые вошла в комнату, в которой ей предстояло жить, то растерялась: жильё даже после ремонта производило удручающее впечатление, ибо на стенах висели уродливые серые обои, на полу лежал очень тонкий того же цвета линолеум, который уже был немного надорван из-за того, что не очень аккуратные работники неосторожно передвигали койки. Кухня была одна на весь этаж — что тоже добавляло мало радости: не прельщало бегать по всему коридору с кастрюльками борща. Однако Пересветова тут же одёрнула себя: «Не принцесска, выживу, главное, есть место, куда после занятий можно прийти, поесть, отдохнуть и приготовиться к занятиям. Остальное неважно».
Спустя несколько дней комендантша — добрая тётечка приятной внешности привела новую соседку.
Пересветова, подняв глаза, ахнула про себя: перед ней стояла новая Барби — девушка Никиты в миниатюре: яркая, ухоженная, модная, только невысокая.
— Привет, я — Эльвира. — Она, не смущаясь, протянула Арине руку. — Именно Эльвира. Запомни. Терпеть не могу, когда меня называют Элей или Эльгой.
Есть такая категория красавиц, которые и в рубище с мусорным ведром будут выглядеть, как с обложки журнала «PLAYBOY». Соседка по комнате была из их числа. Но Пересветова тут же убедила себя: к красоте привыкаешь так же быстро, как и к уродству, и как можно доброжелательнее представилась:
— Арина. Просто Арина.
Эльвира, как выяснилось вскоре, училась на том же курсе, что и Пересветова, только занималась в другом корпусе, потому они раньше не пересекались.
— Определимся сразу: ты к какой разновидности соседей по общаге относишься?
— М-м-м?
— Есть такие типажи: игроман, тусовщик, батан, мажор, работяга. Я, например, тусовщица. А ты в какой типаж вписываешься? — Эльвира доброжелательно улыбнулась во весь рот.
— Я здесь не для того, чтобы куда-то вписываться.
— А, ну значит, ты — фантом. Это лучший тип: ты есть, и тебя нет. Мне повезло.
Арина нахмурилась: ну и соседка. Не успела появиться, а уже обзывается.
— Тебе не повезло. В этой классификации не хватает ещё одного типа.
— Какого же?
— Человека. Понимаешь, просто человека, который звучит гордо.
— Чего уж сразу Горького приплетать? — Соседка откинулась на спинку кровати. — Так бы сразу и сказала.
С Эльвирой было весело и временами интересно ровно до того момента, пока она, спустя год жизни в общежитии, не начала таскать в комнату парней. Приведёт, ручки домиком сложит, и давай уговаривать:
— Аринка, ну люблю я его, не могу просто. Пожалуйста, погуляй часик. Нам же с Сергеем, затем через месяц — Славиком, ещё через месяц — Максиком, — не пятнадцать лет, чтобы топтаться возле общежития.
Новый комендант смотрел на всё сквозь пальцы. Мужик, что с него взять. Все молодые люди Эльвиры были студентами их вуза и красавцами, каких поискать, но без своего жилья и особых средств в кармане. Как только количество женихов перевалило за цифру три, Арина перестала входить в положение соседки и твёрдо заявила:
— Мне тоже не пятнадцать лет, чтобы кто-то диктовал, чем заниматься. Пусть твои красивые Максики снимают для встреч квартиру или гостиницу. Ко мне больше с дурацкими просьбами не обращайся. — Она отрезала толстый ломоть хлеба и положила на него пластики сыра, колбасы, помидора и села уминать бутерброд, другой рукой громко помешивая горячий чай.
— Хоспадя…Ты бы чай ещё в блюдечко налила. Ну и манеры.
— Жавидуй молша, — с набитым ртом ответила Арина.
Эльвира с досадой посмотрела на подругу: ест и мясное, и мучное — и ни на грамм не поправляется. Бывает же так. Заставив себя отвести глаза от бутерброда, щедро политого майонезом, она недовольно прокряхтела:
— Хммм. Ты права, ну её эту любовь. Какой толк от любви к Максикам? Такие же замкадыши, как и мы.
— Дело не в этом. Твои Максики — поголовно все инфантилы, ни работать, ни учиться, самим бы к кому-нибудь на шею пристроиться.
— Зришь в корень, подруга. — Эльвира подошла к столу, за которым сидела Пересветова, и нависла над ней: — Я больше не хочу никакой любви.
— А что бы ты вообще хотела от жизни?
— Домик у моря с видом на настоящего мужчину — вот моя мечта. Мне просто позарез нужно найти богатого парня и выйти за него замуж, надоели нищеброды. Сколько ещё мама будет меня тащить?
Арина нахмурилась:
— Ты же подрабатываешь.
— Ты тоже. Но разве этих денег хватает? — Пересветова грустно усмехнулась. — Вооот, и я о том же.
— В общем, будешь искать пластилин с кубиками и миллионами. Где же он, мудак, прячется? Выходи, подлый трус!
— Ничё, подруга, кто ищет, тот всегда найдёт. Но ты мне должна кое в чём помочь. В долгу не останусь, обещаю.
— Помочь? — Пересветова отодвинула от себя тарелку с недоеденным бутербродом и внимательно посмотрела на подругу.
— Ну да.
— А я при чём? — Арина равнодушно пожала плечами.
— Без твоей помощи не справиться. Чтобы найти богатого парня, нужна напарница.
— Это без меня.
— Но послушай, здесь нет ничего криминального: если я пойму, что у парня нет и гроша за душой, я ухожу будто бы позвонить и не возвращаюсь, ты спокойно заканчиваешь свидание и идёшь спать на печку, а если парень богат, он меня приглашает к себе — и ты тоже идёшь домой на свою печку. Никакого риска. Один кайф только.
— Не жалко парней, как ты говоришь, нищебродов и замкадышей? — презрительно выдавила Арина, зло сощурив глаза.
— А что их жалеть? Я же ничего плохого им не сделаю. Просто не стану общаться. Зато тебя многому научу, в том числе искусству обольщения. Ты симпатичная, просто… неухоженная, что ли, прости. Надеюсь, ты меня поймёшь и благословишь. Ну что, согласна?
— Нет. То, что ты предлагаешь, подло.
— Какие глупости. Тебе нравится быть пацанкой? Хоть умной, но пацанкой?
— Нравится, а ты найди другую компаньонку, делов — то. — Арина снова взялась за бутерброд. Проглотив последний кусочек, она проворчала: — Что ела, что радио слушала.
— Но ты же моя любимая подруженция. Зачем мне кто-то? Да и тебе прямая выгода: может, найдёшь кого-то достойного. — Эльвира снова улеглась на койку, закинула руки за голову и широко улыбнулась. — Как же хорошо.
Пересветова не успела ничего ответить, ибо затренькал телефон. Она не ожидала, что на связи окажется Илья — давно не звонил, пожалуй, после их возвращения с похорон, только отправлял картинки, поздравляя с праздниками.
— Привет,
