на старины об Илье Муромце вообще)[13] — записанные в Пинежском крае; «Проделки Васьки Шишка», «Старина о льдине и бое женщин» и «Добрыня и Маринка» (в некоторых вариантах) — записанные в Кулойско-Мезенском крае, и «Небылица» — записанная в Пинежском и Кулойско-Мезенском краях. Большая часть скоморошьих старин этого вида отличается не только своим шутливым содержанием, но и складом и быстрым веселым напевом; меньшая же часть их («Небылица», «Небылица: Илья Муромец и Издолищо», «Старина о льдине и бое женщин» и, пожалуй, «Проделки Васьки Шишка») при шутливом содержании по складу и напеву сходна со серьезными старинами, но эта противоположность между содержанием старины и ее внешностью вместе с тоном напева также приводит слушателей в веселое настроение[14]. Но, кроме этого вида, есть еще особый вид скоморошьих старин, представленный единственной стариной «Путешествие Вавилы со скоморохами», которую я записал в д. Шотогорке Пинежского уезда от певицы М. Кривополеновой вместе с другими тремя скоморошьими старинами («Кострюк», «Усища грабят богатого крестьянина», «Небылица в лицах»). Назначение ее не рассмешить слушателей, а внушить им уважение к скоморохам, которые выставляются здесь не веселыми, а святыми людьми, творят чудеса и овладевают царством грозного царя. С содержанием ее читатели могут познакомиться по тексту ее, напечатанному ниже (стр. 377—382). Эта старина, выставляющая скоморохов святыми людьми, которые могут творить чудеса, завладеть царством грозного царя и отдать его другому, но употребляют свою силу только для наказания несочувствующих им, добрым же людям наоборот помогают, — эта старина, надо думать, составлена самими скоморохами. Что была за причина составления ее, до подробного исследования ее решать рискованно, но можно предполагать, что она составлена вследствие тех гонений, которые открыла на скоморохов светская власть в союзе с церковной: в ней скоморохи хотели выставить себя (если не перед правительством, то, по крайней мере, перед своей публикой) хорошими людьми и противодействовать установившемуся на них взгляду как на веселых только людей[15]. Говорить о времени и месте ее составления я считаю пока неудобным и преждевременным. Для этого надо подождать новых вариантов, установить точно (не так, как это теперь принято делать по старинам) редакции и типы и их отношения друг к другу (т. е. их генетическое древо) и приурочить их к определенным местностям, указать источники старин (и отдельных ее редакций) и ее отношение к другим старинам и памятникам устной и письменной словесности и приурочить на основании этого редакции ее к определенному времени, обратить внимание на размер и напев старины[16], а также на исторические условия ее возникновения. Всего этого пока не сделано, а кое-что, может быть, и не скоро будет сделано[17]. Пока я позволю себе выразить надежду, что эта старина найдется в старых рукописных записях. По крайней мере, была одна такая запись ее: в рукописном сборнике секретаря Императорского Московского Археологического Общества В. К. Трутовского, писанном в 17-м веке в Малороссии и не имеющем последних листов, я нашел в конце его оглавления такое заглавие: «слово о с̃ вѣри́нїку ѿ скоморосѣ вавїлн̂ оу̃пє:», которое несомненно указывает на эту старину, но, к большому моему огорчению, указанного листа, принадлежавшего к конечным листам, в рукописи не оказалось, и мы лишены пока возможности знать рукописную запись этой старины[18]. Если пока нельзя решиться высказаться о месте сложения старины «Путешествие Вавилы со скоморохами», то о месте происхождения другой новой старины «Проделки Васьки Шишка»[19], воспевающей воровские подвиги одного крестьянина по р. Мезени, можно положительно сказать, что она местного, мезенского происхождения. — Предположительно можно сказать, что старина «Ловля филина», высмеивающая в двух из записанных мною вариантов жителей д. Шиднемы, стоящей в верхнем течении р. Пинеги, сложена где-нибудь по верхнему течению этой реки.
Таким образом, среди записанных мною в Пинежском и Кулойско-Мезенском краях сюжетов целых одиннадцать принадлежит к числу скоморошьих и указывает на значительное влияние на здешний эпос скоморохов. Кроме этих сюжетов, считающихся в числе старинных (былинных), о влиянии здесь скоморохов также свидетельствует записанная мною на р. Пинеге в д. Печь-Горе песня, которая вместе со старинами о Терентии и о Вавиле рекомендует скоморохов с хорошей стороны: в ней скоморохи открывают преступление двух сестер, погубивших свою третью сестру[20]. Если репертуар исчезнувших скоморохов (в виде бытовых картин, в виде восхваляющей их старины или в виде пародий на старины, каковы — «Небылица», пародия на старины об Илье Муромце «Небылица: Илья Муромец и Издолищо» и «Старина о льдине и бое женщин») позволяет только предполагать существование здесь скоморохов, то факт существования в д. Шотогорке Пинежского уезда нескольких крестьянских семейств с фамилией Скоморохов (одна из Скомороховых, Матрена Скоморохова, даже пропела мне одну старину) решительно указывает на то, что по р. Пинеге скоморохи жили по крайней мере в одной деревне Шотогорке[21].
О замеченном мною влиянии на народную поэзию Поморья раскольников я не буду здесь говорить, так как об этом говорится ниже во вводной статье к Поморским былинам и историческим песням.
Последние многочисленные записи в Архангельской губернии (как мои, так и других собирателей) показывают, что старины здесь все еще продолжают сохраняться. Одной из главных причин, способствующих этому, является удаленность и отрезанность тамошних местностей от остальной России. Особенно чувствуются эти условия в Поморье и по р. Кулою, где нередко непогода и распутица на долгое время прерывают сообщение не только с остальной Россией, но и с соседними деревнями. Эти условия чувствуются еще и теперь, когда к Архангельску проведена железная дорога, когда есть тракты, ходят пароходы; а что же было в доброе старое время? Все это оберегает население от новизны и заставляет его быть верным старине и жить жизнью и духовными интересами почти допетровской эпохи. Другою причиной, способствующей сохранению здесь старин, является невольный досуг, который дают здешним жителям разные занятия (например, охота, рыбные и морские промыслы — мужчинам, пряжа на бесёдах и вечеринках — женщинам). Если же еще принять во внимание, что большинство этих занятий приходится на посты, когда нельзя петь обычных песен, и что безграмотность мешает населению занять себя во время досуга чтением, то понятно, почему длинная старина, воспевающая чудесные подвиги богатырей и проявления широкой натуры удальцов, так приятна доверчивому и энергичному населению, принужденному нередко также терпеть лишения и совершать подвиги в борьбе с грозными стихиями[22] и любящему во время престольных праздников повеселиться и подраться до битья кольями включительно.
Но, несмотря на сравнительно хорошую сохранность здесь старин, знание их все-таки падает и будет падать.
