— А что он украл? — спросила Лешка.
— Книжку. Вернее, две книжки, то есть двухтомник.
— И больше ничего?
— Вроде ничего. Других пропаж дядька не обнаружил.
— А что за двухтомник такой? Очень редкий?
— Довольно-таки. Автор — Шильдер. Слышали о таком?
— Не-а, — честно признался Ромка. — Никогда.
— Я тоже, — сказала Лешка в другую трубку.
— Ну, он в прошлом веке жил и биографии царей описывал. И сам же их издавал. Очень, между прочим, клевые книжки, и картинки в них прикольные, разноцветные. Понятия не имею, как их тогда печатали. Я как-то раз этот самый двухтомник листал, когда доклад о декабристах готовил. Вот как раз его и украли. А называется он «Император Николай Первый».
— И очень он дорогой, этот «Император»?
— Ну, наверное, не дешевый. Книги же эти уже давно издавались, в конце девятнадцатого века и в самом начале двадцатого. И среди книжников ценится, когда собрание сочинений полное. А у дяди Андрея теперь Шильдер разрозненным будет.
— А вору зачем разрозненное? — удивилась Лешка. — Почему он не все украл?
— Не знаю я почему. Может быть, другие у него уже есть. А кстати, все бы он и не унес. Вы бы их видели! Каждая такая книжечка весит килограммов шесть, никак не меньше. Но самое странное — это то, что рядом стояли книжки и поменьше, и полегче, и притом гораздо дороже.
— Значит, ему были нужны эти, — задумчиво сказал Ромка.
— Ну да. И углядел он их всего за четыре минуты. Вот я, например, когда они мне понадобились, дядькины шкафы минут десять осматривал, пока их отыскал, хоть они и большие, и на виду стоят. Значит, кто-то его навел, заранее объяснил, на какой полке они находятся. Так ведь? Но кто? И зачем?
— А во сколько это было? — заволновался Ромка.
— Я знаю, о чем ты подумал. Это было как раз перед тем, как мы дядю Витю с бородатым мужиком встретили.
— А в руках у того типа сумка была тяжелая…
— Я обратил внимание. Елки-палки, я вот что подумал… Я понял, кого он мне напоминает. Того страшного типа, ну, рецидивиста.
— Я давно это понял, да до тебя не дозвонился. Так вот кому книжки твоего дядьки понадобились!
— А может, вы ошибаетесь, и он случайно шел мимо? И не с книжками, а с чем-нибудь еще, — с робкой надеждой сказала Лешка.
— Ага, прогуливался, — язвительно возразил Ромка. — Лучшего места в Москве не нашел, кроме как у нашего метро.
— Но зачем они ему? Продать? Неужели на них можно обогатиться? Лучше банк ограбить или магазин.
— Мало ли. Может быть, их ему заказали украсть.
— Ой, люди! — вдруг испугался Славка. — А вдруг он снова на нашу Ирку нападет?
Ромке пришла в голову такая же мысль. Но он ее отбросил и постарался утешить друга.
— Хотел бы, давно напал. А он только книжки упер. Может, и не он это вовсе, а другой вор, похожий на того типа. Сам сказал, таких мужиков полно. Давай лучше подумаем, кто его навел на этого, как его, Шильдера. А скажи мне, Славка, что делала твоя Ирка, когда дядя Витя ее цепочку тырил? Мог он книжки заодно присмотреть?
— Я могу ей позвонить. Прямо сейчас.
— Не надо. По телефону всего не выяснить. Давай к ней завтра сходим. Сразу после школы.
— Давай.
— И если этот тот тип, мы его поймаем! Такие люди должны сидеть в тюрьме, а не разгуливать на свободе.
— А тебе не страшно?
— Мне-то? Между прочим, смелым помогает судьба. Это, знаешь, кто сказал? Поэт Вергилий, древнеримский классик. Это который «Энеиду» написал. Марон Публий его звали, кстати.
— Я знаю, кто такой Вергилий, — сказал отличник Славка.
— Так запомни его слова и ничего никогда не бойся. Понял?
— Понял, — с глубоким вздохом ответил друг.
Попрощавшись со Славкой, Лешка испытующе посмотрела на брата.
— А если это тот тип, ты правда его не боишься?
— Я-то? Ничего и никого. Кроме Веры Анатольевны.
И Ромка, вздохнув не менее тяжко, снова засел за сочинение.
— Сойдет и так, но ты можешь лучше, — заметила Вера Анатольевна, пролистав на другой день его писанину.
Ромка пожал плечами. Разве ей объяснить, что есть дела гораздо важнее, чем ссылка Пушкина в село Михайловское.
Он с трудом дождался звонка с последнего урока и, подождав Славку, отправился с ним к его двоюродной сестре.
Ирка оказалась дома. Ромка вошел в комнату, именуемую библиотекой, огляделся. Из-за задернутых штор в комнате было темновато. Шторы днем раздвигали чуть-чуть, чтобы книги не выгорали от солнца. И чтобы найти нужный том, следовало включить свет.
— Ир, а книжки-то те где стояли? — без всяких предисловий спросил Ромка.
Девушка щелкнула выключателем и показала ему на пустой промежуток между огромными томами в коричневых кожаных переплетах.
— Вот здесь.
— А дядя Витя, слесарь наш, в этой комнате был? Ну, когда он у вас трубу ремонтировал. Раз он твою цепочку спер, то и сюда мог прийти на разведку, посмотреть, где что стоит.
Ирка отрицательно покачала головой.
— Нет, здесь он не был.
— Точно?
— Абсолютно. Здесь я сама сидела и к семинару готовилась. С места не сошла, пока он не ушел. А цепочка в прихожей лежала, у зеркала, и ему под руку попалась.
— Странно. Почему же тогда он с этим типом шел? — подумал вслух Славка. — Или все же это не тот тип?
— С каким еще типом?
— А с тем самым… Ну с тем, который Джима украл и тебя чуть не сбил. Или нам показалось…
Славкина сестра замерла. Глаза ее расширились.
— Вы о ком? О том самом?
Ромка наступил Славке на ногу.
— Да нет, скорей всего, мы ошиблись. Ничего еще не ясно. Тот тип без бороды был, а этот бородатый. Помятый какой-то. И вообще похожих людей много.
— Пусть не тот, пусть похожий. — Ирка судорожно вздохнула. — Но зачем таким наши книжки? Не читать же?
— Заказал кто-то, наверное. Такие люди обычно в «шестерках» ходят: что прикажут — то и делают, — компетентно разъяснил Ромка.
— Мерзкая «шестерка». А вдруг все же это он?
Хотя в комнате было тепло, Славкина сестра зябко поежилась. Она старалась скрыть свой страх, но ей это плохо удавалось. Оно и понятно: если этот тип побывал в их доме, то неизвестно, чего еще от него ждать.
— Ты лучше скажи, кто у вас бывал в последнее время? — затормошил Ирку Ромка, чтобы заодно отвлечь ее от тревожных мыслей. — Кто мог знать об этих книжках и о том, где они стоят? Кто вообще к вам ходит?
