class="p1">Мы с Рэйфом молчим, пока он не говорит нечто неожиданное.
— Она мне нравится.
Мой взгляд ожесточается.
— Неважно, нравится она тебе или нет.
Рэйф хмыкает, и как только я думаю, что он закончил, тот снова начинает говорить.
— Думаю, тебе она тоже нравится. Она не из тех, кто отталкивает.
— Это не шоу «Холостяк», мать его. Она — наш билет к Сантилья.
Когда он вздыхает, я понимаю, что он собирается сказать, еще до того, как слова вылетают из его рта.
— Если ты действительно используешь невинную женщину в качестве приманки…
— Надо делать все, что требуется для выполнения работы. — Я пронзаю его острым взглядом. — И мне не нравится, что она появилась неожиданно. В моих глазах она еще не полностью невинна.
Он поднимает руки в знак капитуляции.
— Просто говорю. — Он едва сдерживает ухмылку. Ублюдок. — Стоит учесть и то, что на нее приятно смотреть.
Мои мышцы напрягаются при мысли о том, что Рэйф может увлечься ей. Черт. Нахмурившись, я переключаю свое внимание на ноутбук.
— У тебя есть работа, вот и займись ею.
— Да, босс. — В его голосе безошибочно угадывается веселье, но, слава богу, он поворачивается и уходит.
Я смотрю на свой ноутбук и, не успевая ничего понять, открываю видео и нажимаю «воспроизвести», выключая звук.
Она бросается спасать своего студента, эта чертова юбка-карандаш обнимает ее изгибы, а простенькая блузка делает все, чтобы скрыть идеальные сиськи под ней.
Придерживайся плана, придурок. Она — средство для достижения цели.
Темные волосы смещаются вместе с ее движениями, концы едва касаются челюсти, а челка — бровей. Это меня завораживает. Это чувство возрастает в десять раз, когда студент наконец-то выкашливает проклятый M&M, и глаза Оливии наполняются облегчением. Она выдыхает, ее верхние зубы погружаются в ее полную нижнюю губу, которую я…
— Черт! — я захлопываю ноутбук. Прижимаю ладони к глазам и ругаю себя. Потому что я знаю, что лучше. Быть тем, кто всем управляет, чертовски утомительно, но это единственный выход.
Я откидываюсь на спинку кожаного кресла и закрываю глаза. И хрен с ним, если все, что я вижу — это она.
Ее большие сине-зеленые глаза, наблюдающие за мной, разглядывающие меня, бросающие мне вызов на каждом шагу.
Мое нутро кричит, говоря мне, что я влип в серьезные неприятности, что может означать только одно. Мне предстоит чертовски сложная борьба с самим собой.
А это уже слишком много для такого человека, как я.
Седьмая глава
Оливия
Резкий уход Нико с ужина после того, как он сообщил мне самые незначительные детали истории, заставляет меня растеряться. Я на мгновение замираю, мысленно пытаясь переварить все, что он сказал.
Но еще большее значение имеет то, что в комнате становится душно в его отсутствие. Раньше, даже несмотря на мое раздражение по поводу его отказа разглашать уточняющие детали, я ощущала живую, почти наэлектризованную атмосферу.
Окидывая взглядом богато украшенную столовую, я обращаю внимание на изящную барную тележку из красного дерева, стоящую в стороне и демонстрирующую несколько бутылок элитного скотча и виски. Здесь же стоит небольшой стеллаж с шестью бутылками красного вина.
Обвожу взглядом комнату, чтобы убедиться, что я по-прежнему одна, затем тихонько поднимаюсь со стула и начинаю осматривать окружающее пространство. Возможно, мне удастся найти больше подсказок, которые помогут мне лучше понять человека, с которым я имею дело. Больше информации о том, кто такой Нико Альканзар.
Я успеваю сделать только три шага, как глубокий голос окликает меня.
— Если вы закончили, я провожу вас в вашу комнату.
Не стоило рассчитывать, что мне позволят хоть немного осмотреться. Повернувшись лицом к Голиафу, я вызывающе скрещиваю руки.
— Это папа Альканзар меня наказал? И поэтому меня заставляют вернуться в комнату?
Рот мужчины слегка подергивается, но я не могу понять, от раздражения это или от того, что он действительно обладает чувством юмора.
— Если хотите, я покажу вам, где находится тренажерный зал. — Наклоняя голову в сторону, он жестом указывает на коридор за дверью. — Это в другом конце дома. Босс не успел это сделать.
Это его версия оливковой ветви?
— Отлично. — Я опускаю руки и делаю успокаивающий вдох, прежде чем направиться к нему. Остановившись, я напрягаю шею, чтобы посмотреть на него снизу вверх. — Давай посмотрим этот спортзал, пока мой комендантский час не вступил в силу.
Голиаф поворачивается ко мне спиной и идет по коридору, но, клянусь, я слышу еле слышное, приглушенное фырканье. Я следую за ним, пытаясь уловить хоть что-то из планировки этого огромного дома. К сожалению, все, что мне удается выяснить, это то, что Нико Алканзар имеет вкус к самым изысканным вещам.
Голиаф останавливается у входа на кухню, где пожилая женщина, одетая в простые черные брюки и блузку, занимается расстановкой контейнеров с продуктами в холодильнике промышленного размера.
— Опять задерживаешься на работе, Анжела? — в его вопросе кроме обычной грубоватой интонации есть доля привязанности и поддразнивания.
Женщина с улыбкой поворачивает голову, у нее загорелая кожа с несколькими морщинками у внешних уголков глаз. Однако, когда она замечает меня за его спиной, ее любопытный взгляд возвращается к Голиафу.
— Познакомься с профессором Оливией Райт.
Хотя любопытство все еще присутствует в ее глазах, теплота в ее приветствии перекрывает его.
— Очень приятно познакомиться с вами, профессор.
— Зовите меня Оливия, пожалуйста.
Я не могу не отметить, что она, конечно же, не зажатая фиалка, работающая здесь, в окружении опасных мужчин.
Тон Голиафа слегка назидателен, когда он говорит.
— Не работай допоздна.
Анжела просто улыбается и возвращается к своему занятию.
Он велит мне двигаться рядом с ним, и мы продолжаем идти по просторному коридору на втором этаже. Как только мы подходим к концу коридора, он открывает огромную дверь и взмахом подбородка показывает следовать за ним. Войдя внутрь, я оказываюсь лицом к лицу с тренажерным залом площадью, наверное, в несколько тысяч квадратных футов.
Повсюду аккуратно расставлены различные силовые тренажеры, на массивной полке аккуратно разложены свободные веса, три стены украшены зеркалами, а четыре беговые дорожки и эллиптические тренажеры обращены к окнам от пола до потолка, выходящим на набережную.
— Босс сказал, что вы можете заниматься в любое время.
Конечно, он так сказал. Потому что так я буду еще больше находиться под его контролем.
Еще раз бегло окидывая взглядом зал, я выхожу в коридор и позволяю Голиафу проводить меня по лестнице в отведенную мне спальню.
Как только он говорит мне грубоватое «Спокойной ночи», я прислоняюсь к двери своей спальни — той, которая не имеет
