сейчас у него в кабинете.
— Заодно и послушаю, — улыбнулся он. — Чайку?
Лоренцо кивнул, и я, хоть и был сыт, согласился за компанию. Как известно, совместный приём пищи объединяет. Может, профессиональный сценарист сменит гнев на милость и не станет относиться к моим литературным экспериментам предвзято…
Увы, даже после того, как Борис Яковлевич изволил выкушать крепкого чайку с дюжиной сушек, его взгляд по прежнему оставался хмурым и не предвещал ничего хорошего.
Он взял первый лист так, словно боялся испачкаться, ненадолго вчитался, а потом спросил:
— Что это?
— «Библия персонажей», — произнёс я, но тут же мысленно стукнул себя по голове: мало того, что сам термин ещё не входу, так и само слово «библия» могла вызвать у моих собеседников нездоровые мысли. — То есть, краткое описание действующий персонажей: «фио», возраст, характер, биография…
— Зачем? — удивлённо поднял брови Лоренцо.
— Мне показалось, так будет удобней… Сразу понятно, кто герой и что он собой представляет.
— А в сценарии вы, значит, это прописать не смогли? И вообще — откуда вам в голову взбрела такая мысль?
— Я читал несколько пьес… Мольера… Так там в начале каждой указаны все персонажи… — выкрутился я.
— Мольера⁈ — Лоренцо не поверил своим ушам.
Ну откуда ему было знать, что в детстве у меня на самом деле одной из любимых книг было собрание пьес Мольера — пухлый том в зелёной обложке. Не знаю,как и чем, но этот драматург меня зацепил.
— Мольера, — кивнул я.
— И какие пьесы вам понравились?
— «Мещанин во дворянстве», «Мизантроп»… — вспомнив, что Лоренцо писал сценарий по чеховскому рассказу, я добавил:
— Ещё Чехов «Дядя Ваня», «Три сестры».
Взгляд Лоренцо показал, что мне удалось слегка набрать очков… Посмотрим, что будет дальше.
— Неплохо, неплохо… Вы позволите, если я начну зачитывать вслух? — спросил он.
— Да-да, конечно… Если какое-то слово будет непонятно — спрашивайте. Почерк у меня… не очень…
— Нормально! Я читаю всё, даже рецепты, — пошутил сценарист.
Перевернув пару страниц, он снова замер.
— Странно… А почему вы так странно оформляете текст… Нумерация сцен — это понятно, где-то даже удобно, а «ИНТ» — это что?
— Интерьер… Ну, то есть сьёмки проходят в павильоне…
— То есть «НАТ» — это натура, я вас правильно понял?
— Так и есть.
— Хм… занятно… «Сыщик Знаменский подходит к эксперту Кибрит…», — внезапно он прервал чтение в слух и уставился на лист бумаги так, словно увидел нечто сокровенное, через несколько страниц лихорадочно перевернул его и стал пялиться в следующий, затем так же быстро перешёл к третьему листу…
Корн слегка кашлянул, привлекая к себе внимание, но Борис Яковлевич проигнорировал его. Директор укоризненно покачал головой.
— Боренька, голубчик, вы же обещали, что зачитаете нам вслух…
— Да-да, — неопределённо промычал Лоренцо.
Корн подмигнул мне.
— Борис Яковлевич — не только большой талант, но и крайне увлекающаяся натура. Кажется, ваш сценарий его зацепил…
— Не знаю, не факт, — хмыкнул я.
Творческие натуры весьма непредсказуемы. Сейчас дочитает и ну как начнёт кидаться с кулаками… Не брать же его под арест.
— А вы знаете — в этом что-то есть, — вдруг проявил признаки жизни Лоренцо. — Такого кино мы ещё не снимали… Сценарий, конечно, сырой, нуждается в редакторской правке, но что-то в нём есть.
Я мысленно перекрестился. Слава богу! Хотя, конечно, уши резануло упоминание про сырость — в этот момент текст казался мне практически идеальным.
— Поэтому я и позвал вас, Борис Яковлевич, чтобы вы опытным взглядом оценили рукопись товарища Бодрова… Берётесь за её редактирование?
— С удовольствием, — произнёс тот.
На его устах впервые появилась улыбка. До этого он только хмурил брови и недовольно вздыхал.
— Заключим договор? — повернулся ко мне директор.
— Разумеется. Только у меня будет одно пожелание…
Корну мои слова не очень понравились, но он изобразил на лице радушное выражение:
— Не волнуйтесь, финансово мы вас не обидим…
— Финансы — вещь очень важная, не поспоришь… Тут у вас в коридоре есть портрет актёра… Кажется, его зовут Ян…
— Краснопролетарский?
— Да, он. Мне он очень понравился в образе батьки Махно. Думаю, он может сыграть любую роль, в том числе и положительную…
— Хотите взглянуть на него? — догадался директор. — Что ж, думаю, это не сложно. Ян вчера вернулся из командировки, должен сегодня прийти к нам, часика в три — если подождёте, я вас с ним обязательно познакомлю. Действительно, очень одарённый актёр. Очень далеко пойдёт…
Я взглянул на часы. До трёх ещё было довольно далеко. Вернуться на службу? Пока туда, пока обратно — потеряю впустую уйму времени. К тому же где гарантия, что меня дёрнут на какое-нибудь новое дело, и тогда планы полетят в тартарары.
Корн догадался, что меня гложет.
— Можете подождать товарища Краснопролетарского у меня в кабинете. К тому же мне кажется, у Бориса Яковлевича появятся к вам вопросы… Так, товарищ Лоренцо?
— Безусловно, — подтвердил сценарист. — У меня масса вопросов… У вас эксперт криминалист — женщина. Такое может быть?
Глава 6
Борис Яковлевич оказался человеком въедливым и дотошным, мелочей для него не существовало. Уже через несколько минут нашего общения я ощутил в себе два противоположных чувства: искреннее уважение перед его профессионализмом и желание придушить: настолько занудным он был в некоторых моментах.
Не сразу, но я понимал — с его замечаниями сценарий и впрямь становился намного лучше, а местами и впрямь заиграл новыми красками. К главным героям у Лоренцо претензий почти не было, если не считать скепсиса в отношении пола эксперта, но я выкрутился, сказав, что это нужный и прогрессивный шаг в духе времени. А вот со злодеями меня помурыжили конкретно. Не помогали даже мои клятвы, что эти персонажи не взяты из головы, и у каждого есть свои прототипы.
— Григорий Олегович, даже если это так — нам с вами придётся ещё убедить в этом зрителя, а его на мякине не проведёшь. К тому же зритель хочет не только остроты чувств, ему необходимо добавить психологизма! К примеру, взять этого, бандита по прозвищу Аллигатор… Оч-чень скучный персонаж!
При этих словах я чуть не подпрыгнул. Аллигатор убил моего хорошего друга, по сути, из-за этой сволочи я распрощался с жизнь
