из-за заколки, впившейся в трапециевидную мышцу. Я не вижу заколку на видео, но я вижу жесткость этой руки и то, как дайвер предпочитает левую.
Рональд слегка вскрикнул при виде водолаза. До этого момента он не понимал, на что смотрит.
— Кто это, черт возьми, такой? — кричит он.
Мы не обращаем внимания на Рональда. Мы смотрим, как аквалангист снимает ласты. Кажется, он не заинтересован в погоне за мной. Вместо этого он берет с шезлонга мой мобильный телефон и уносит его с собой.
Только когда он уходит, я снова могу вздохнуть свободно.
— Перемотай видео, — говорит Кэл. — Я хочу посмотреть, когда он попал в бассейн.
Рональд несколько раз прокручивает запись вперед-назад. Мы не видим, как человек входит в бассейн.
— Подожди, — ворчит Данте, указывая толстым пальцем на экран. — Что это?
Он указывает на момент за тридцать минут до того, как я вошла в бассейн. На камеру не попадает ни одна фигура. Но я вижу, как в левом нижнем углу экрана по воде пробегает рябь.
— Он вошел в бассейн прямо в этот момент, — говорит Данте.
— Он остался за кадром, — Каллум хмурится. — Он знал, как не попасть под камеру.
— Это единственный путь на крышу? — Данте спрашивает Рональда, указывая на главный вход.
— Нет, — Рональд качает головой. — С другой стороны есть лифт для технического обслуживания. На камере его не видно. Я сказал им, что у нас должно быть по два лифта на этаж, в обоих направлениях…
— У кого есть доступ к лифту для технического обслуживания? — перебивает Кэл.
— Только у швейцаров и комендантов здания, — говорит Рональд. — Но никто из нас не будет надевать водолазный костюм и нападать на жильцов!
Он возмущенно пыхтит, как будто Кэл предполагает, что Рональд сам мог прятаться в бассейне.
— Дай мне это видео, — говорит Кэл.
— Что? — прошипел Рональд. — Я должен сообщить об этом, я…
— Ты никому об этом не расскажешь, — рычит Данте. — Дай нам копию видео, а потом удали его.
— Я не могу этого сделать! Я могу потерять работу!
— Рональд, — вмешалась я, используя свой самый разумный тон. — Меня чуть не убили в бассейне, потому что неизвестный человек получил доступ в здание. Если что-то и заставит тебя потерять работу, так это иск, который я подам против тебя, управляющей компании и владельцев этого здания, если ты не отдашь мне это видео прямо сейчас.
Рональд тяжело сглотнул.
— Ну… э… когда вы так говорите…
Он отправляет копию отснятого материала Каллуму по электронной почте, а затем удаляет час видео из базы данных.
— Спасибо, — говорю я ласково. — Теперь держи рот на замке по этому поводу, и ты увидишь доказательство моей постоянной благодарности в своей рождественской премии.
Мы оставляем Рональда одного в будке охраны.
— Тебе лучше вернуться ко мне, — говорит Кэл. — Или к маме с папой.
Мне не нравится ни один из этих вариантов. У Кэла ребенок. Хотя я ценю своего единственного и неповторимого племянника на интеллектуальном уровне, я бы хотела сохранить наши отношения, не просыпаясь по десять раз за ночь от его криков.
Дом моих родителей едва ли более привлекателен. Я только что переехала, я не хочу возвращаться в свою старую комнату, особенно когда мои мать и отец суетятся вокруг меня после неудачного утопления.
— Думаю, я остановлюсь в отеле, — говорю я ему.
— Кто-то должен присматривать за тобой, — ворчит Данте.
Я знаю, что это его способ предложить работу. Но у Данте теперь тоже есть ребенок и невеста, он и Симона женятся всего через пару недель.
Я качаю головой.
— Я в порядке. Мне не нужна няня.
— Не регистрируйся под своим настоящим именем, — говорит Кэл.
— Я знаю, — я закатываю глаза. — Я не идиотка.
— Это серьезно, — говорит Кэл, глядя на меня своим холодным голубым взглядом. — Кем бы ни был этот ублюдок, он профессионал. Он все спланировал заранее. Он знал здание. Систему безопасности. Он знал твое расписание, когда ты уходишь с работы и когда плаваешь по ночам. Он сделал все возможное, чтобы все выглядело, как несчастный случай. Это убийца высшего уровня. Тот, кто нанял его на эту работу, не шутит.
— Я знаю, — говорю я снова, с меньшим сарказмом. — Поверь мне, я отношусь к этому серьезно.
Я помню, как вода сомкнулась над моей головой, и эти железные руки тянули меня вниз.
— Нам нужен кто-то, кто будет следить за тобой, пока мы не выясним, кто это сделал, — говорит Данте.
Я хмуро смотрю на него.
— О ком именно ты говоришь?
— О профессионале, — говорит Данте.
Я скрещиваю руки на груди.
— Лучше бы ты не имел в виду того, о ком я думаю, ты говоришь…
— Я позвонил ему по дороге сюда. Он вылетает обратно в Штаты сегодня вечером.
— ДАНТЕ! — кричу я, основательно раздраженная.
— Он хороший, — говорит Данте. — Очень, очень хороший.
— Мне не нужна нянька. Особенно он, — я кривлю губы от отвращения. Я уже однажды встречалась с Рэйланом Буном, и он меня не впечатлил. Его самоуверенная манера поведения деревенского парня последнее, что мне сейчас нужно.
— Кто он? — с любопытством спросил Кэл.
— Мы вместе были в Ираке, — говорит Данте. — Он помог мне спасти Симону.
— Чем он тебя обидел, сестренка? — спрашивает Кэл, не сумев скрыть ухмылку.
— Я не хочу, чтобы кто-то преследовал меня, — холодно отвечаю я. — Особенно кто-то… болтливый.
Кэл и Данте даже не пытаются не смеяться.
— Только ты предпочтешь потенциальное убийство тому, кто пытается… поболтать с тобой, — фыркнул Кэл.
— Он лучший из всех, кого я знаю, — серьезно говорит мне Данте. — Он позаботится о тебе, Риона.
Я знаю, что Данте говорит правду, но я не могу не нахмуриться.
Я не хочу, чтобы кто-то заботился обо мне.
4. Рэйлан
Данте отвозит меня в юридическую фирму Рионы на Ист Вакер. Он предупредил меня, что ирландская принцесса не очень-то хочет, чтобы я был ее телохранителем, но я надеялся, что мы сможем наладить отношения лучше, чем в прошлый раз.
— Рад снова тебя видеть, — говорю я, протягивая руку для пожатия.
Риона оглядывает меня с ног до головы, словно я продавец Библии, стоящий на пороге ее дома. Ее зеленые глаза выглядят холодными и ледяными, как морское стекло.
— Это то, что ты планируешь носить? — говорит она.
Это удивляет меня, потому что я действительно принял душ и надел чистую одежду, прежде чем отправиться в полет через Атлантику. На мне ботинки, джинсы и фланелевая рубашка на пуговицах, что кажется мне самым нормальным нарядом для парня.
— Что в этом плохого? —
