это не приказ, но и отказа мы не признаём. Тебя ждут бабушка с дедушкой. Поверь, известие о гибели нашей сестры они перенесли очень тяжело. А потому позволь им узнать тебя, успокоиться и порадоваться тому, что у их дочери есть продолжение на этой земле.
Настя шмыгнула носом, чем вызвала улыбки на лицах мужчин, и тихо проговорила:
— Но я не могу. Мне сегодня ещё бассейн убрать надо, я обещала.
Рашид хмыкнул, Дамир прошептал что-то напоминающее «наша кровь», а Адмир спокойно возразил:
— Не волнуйся, за тебя это сделают другие люди. — Настя вопросительно уставилась на него, открыла рот, но Адмир остановил её движением руки. Затем вытащил телефон и молча набрал номер. Вскоре с улыбкой начал разговор: — Вечер добрый, Александр Петрович. Мы тут с братьями посовещались и нашли работу для ваших борзых клерков, что кредитную историю Анастасии Захаровой подделали и обманули её, тем самым бросив пятно на имя нашего банка… Нет, возвращение украденных у неё денег, которые она перечисляла на счёт одного из них, — это само собой. Просто у моей клиентки работа простаивает… Ну конечно, уважаемый Александр Петрович… Ничего, там их синяки никого не напугают. Работа тихая, спокойная. На окраине есть детский бассейн, его каждый вечер убирать надо. Вот пусть и отработают… бесплатно, на благо, так сказать, коммуны и отечества, если не хотят попасть в места не столь отдалённые.
Он ещё немного послушал собеседника, тепло попрощался и закончил:
— Этот вопрос решили. Что ещё?
Настя помотала головой и тихо поинтересовалась:
— Какие синяки?
Дамир поднял брови и усмехнулся — а девочка умела вычленить из разговора главное. Он усмехнулся, вспоминая налитые кровью глаза младшего брата и тихий угрожающий шёпот, от которого даже ему стало неуютно. И охранника, который закончил разговор в истинно русской манере двумя короткими ударами. Это уже потом они узнали, что имя охранника Игорь, и что он любил читать и с огромным уважением относился в погибшей Бэлле Башировне и её дочери Насте.
— Не бери в голову, — откликнулась Маргарита и встала. — Есть два варианта — либо ночуем здесь у Насти, либо едем в соседний городок, там какая-то база отдыха есть.
— А можно через лес доехать, здесь недалеко, — подала голос Настя. — База и правда есть, «Охотничий клуб» называется.
Братья переглянулись, и Дамир коротко спросил:
— Тебе сколько времени на сборы понадобится, дыгэ**?
Настя, которая, кажется, только сейчас начала понимать, что всё серьёзно, сжала руки у груди и тихо прошептала:
— Я только личные вещи соберу и документы.
Адмир усмехнулся и тихо произнёс:
— Я же сказал, что обратно налегке поедем. Дамир, может, ну её, эту базу? Если сейчас в ночь выедем, то утром дома будем.
Маргарита усмехнулась и ехидно спросила:
— А что тебя так домой тянет, а? Неужели причина появилась? Настя, твоему дядюшке Адмиру уже тридцать пять, а он всё никак свой идеал найти не может.
— Марго, хочешь жить счастливо? Не касайся того, что тебя не касается!
Маргарита расплылась в улыбке и стукнула кулаком в плечо Дамира:
— Есть! Да я согласна пешком по бездорожью прыгать, только бы увидеть момент встречи брата и его избранницы. Это же зрелище по красоте и волнительности сравнимое разве что с кенийским рассветом и зарплатной ведомостью.
— Марго! — взревели все братья одновременно, и тут послышался смех. Все обернулись и замерли — Настя смеялась. Она смотрела на замерших родных людей и вытирала катившиеся по щекам слёзы. Она наконец-то поверила — её жизнь изменилась. И изменили её вот эти люди, которые ничего не требуя взамен просто решили все её проблемы.
Дамир схватил пальто и строгим голосом произнёс:
— Настя, даю тебе полчаса. Прогреваем машины, мы возвращаемся домой.
_______________________________________________________
*нанэ — бабушка.
** дыгэ — солнце.
Глава 5
Настя старалась держать лицо, но события последних суток с такой дикой скоростью меняли её жизнь, что уставший мозг не успевал переосмыслить и принять изменения. Ей удалось немного вздремнуть в машине, но этот прерывистый и неглубокий сон только доказал, что она нуждается в полноценном отдыхе, может, после этого она сможет всё понять и принять. А пока она молча стояла в большом лифте и смотрела на свою тётю, которая беспрестанно бурчала и рылась в сумке, а когда лифт мелодично звякнул, измученно пробормотала:
— Чем старше становлюсь, тем больше понимаю, почему петухи начинают свой день с крика, — после чего вышла из лифта и добавила: — Настенька, мы дома, представляешь? Сейчас в душ и спать. Что и как мы с тобой будем делать дальше, подумаем на свежую выспанную голову, а то сейчас у меня в голове кроме колоколов ничерта не слыхать. Заходи, дыгэ. И запомни, ты дома. Слышишь, дома, а не в гостях.
Она открыла дверь и чуть отошла в сторону, пропуская Настю в тепло уютной прихожей. Девушка переступила порог и огляделась. Светло, несмотря на тусклое мартовское солнце, тихо, богато и… неожиданно уютно. Маргарита со стоном сняла сапожки, плюхнулась в небольшое кресло рядом со стенным шкафом и вытянула ноги, пошевелив пальцами:
— Нет, всё-таки хорошо дома, спокойно, тепло. А мне в голову, кроме как «хочу шампанского», «мир без войны» ничего не приходит, ну и вертится слово «жопа» почему-то.
Настя улыбнулась и расстегнула пуховик. Она не могла объяснить самой себе то чувство симпатии, что возникло у неё сразу, как только она увидела эту красивую женщину. Может, потому что тётя сильно напоминала маму. Хотя, конечно, только внешне, потому что мама всегда была строга и немногословна, а тётя Маргарита, кажется, не стеснялась в выражениях никогда. И дяди только хмыкали и прятали улыбки в ответ на высказывания сестры. Тётя… дяди… Странное чувство. Необъяснимое. Вот так в неполные восемнадцать лет узнать, что на этой планете ты уже не одна, что у тебя, оказывается, есть семья. И как оказалось, дружная и добрая.
Маргарита повесила полушубок в шкаф, туда же пристроила пуховик племянницы и крепко взяла её за руку:
— Пошли. — Она быстро шла через огромную гостиную, заполненную старинной мебелью, многочисленными полками с книгами и цветами. — Значит так, это моя спальня, напротив твоя. В шкафу чистое бельё, полотенца, ванная рядом с каждой спальней. Всё сама, девочка, меня часа четыре не трогать, не будить, вопросами не донимать, при пожаре вынести первой. — Она с улыбкой посмотрела на Настю и нежно прижала к себе, поцеловав в щёку. — Отдыхай, малышка, всё потом.
Настя зашла в комнату, с застенчивой улыбкой оглядела своё новое пристанище и села
