взгляд на Стива. Джони стоял полубоком к нему и не видел, что тот делает, его взгляд был сконцентрирован на мне.
Стив открыл Библию, стал её листать и произнёс:
– А знаешь, в Библии сказано, что сладострастие, чревоугодие, алчность и гордыня – это страшные грехи.
– Что-то слышал.
Джони, не отрываясь, продолжал смотреть на меня. Он сглотнул слюну и облизал губы, всё его сознание полностью заполонила похоть. Я возбудила в нем самые грязные чувства. Женщины, с которыми он сталкивался последние несколько лет, были падшими наркоманками, которые за дозу были готовы сделать всё что угодно. Я же была не такой, я была словно ангелом, который спустился в преисподнюю. Вероятнее всего, он уже представил всё, что со мной сделал и даже – в каком порядке.
– Ты ведь сейчас совершил четыре из семи смертных грехов за один раз. Не боишься Божьей кары? – спросил Стив.
– Одним грехом больше, другим меньше. За всё, что я сделал, мне и так место в аду уготовано, – ответил Джони.
– А ещё, говорят, что, если перед смертью покаяться, все грехи отпустят, но, правда ли это, я не уверен. Покаяться не хочешь? – произнёс Стив и достал из Библии револьвер.
В книге страницы были вырезаны ровно под него. Он навёл ствол на Джони и пытался лучше вслушаться в ритм музыки, чтобы сотрясающий стены грохот совпал с выстрелом.
Джони поменялся в лице, он понял, что только что произнёс Стивен, но ещё не видел револьвера в его руке. Джони резко повернулся в сторону Стива. И тут снова в мелодии прозвучал удар басов, от которого всё вокруг задрожало, и одновременно с этим прозвучал выстрел. Тело Джони упало на пол, пуля вошла ему ровно в глаз и вышла из затылка, сопроводив это действо салютом из убитого наркотиками мозга Джони.
Стив направил револьвер на дверь. Мы не двигаясь простояли секунд тридцать. Дверь не открылась, а значит, выстрел никто не услышал.
– А мог ведь и покаяться, – с ухмылкой произнёс Стивен, сложил револьвер обратно между страниц Библии, захлопнул её, взял со стола три сотни и подошёл ко мне.
– Ты как, нормально? – спросил он.
Я кивнула в ответ. Подобное в последнее время совсем перестало меня удивлять. Но всё же я находилась в небольшом шоке от увиденного, но шок быстро улетучился после того, как Стивен меня поцеловал.
– Идём, – сказал он.
Мы спокойно вышли из каморки, охранник даже глазом не повёл. Мы прошли через заднюю дверь, затем поймали такси, которое довезло нас на другой край города. В этой части был автовокзал, откуда отправлялись автобусы в другие города, в том числе и Фонфорд.
Около него был небольшой мотель. Наш вид тут никого не удивил, здесь частенько останавливаются полубродяги вроде нас. Усталость настолько сильно меня одолела, что я толком и не помню, как мы поднялись в номер. Помню лишь, что Стив снял с себя куртку и мы легли на кровать, я прижалась к его груди и практически моментально провалилась в сон.
Глава 4. Трейси
Перед первым днём в старой-новой школе я так нервничала, что проснулась за два часа до будильника. Я перепробовала три варианта макияжа. Один мне казался слишком блеклым, я побоялась, что меня примут за какую-то серую мышь. Второй показался слишком ярким, подумала, что меня примут либо за какую-то распущенную девицу, либо подумают, что, раз я переехала из крупного города, хочу как-то выделиться и, может, даже как-то превознестись над ними всеми. Поэтому в третьем варианте получилось что-то среднее между первыми двумя, я бы назвала его простым вариантом. Мои одноклассницы из Хинфилда бы вряд ли оценили, но выглядит вроде неплохо.
Такая же дилемма у меня была и с выбором одежды, сопряжено это всё было с теми же опасками. Я боялась показаться серой мышкой или, наоборот, слишком распущенной. В итоге остановилась тоже на простом варианте. Чёрные джинсы, белая, слегка свободная блузка и сверху чёрная кожаная куртка и чёрные высокие кеды.
Теперь я выглядела как какая-то стереотипная рокерша из провинции, но мне показалось, что так сойдёт. В школу я торопилась и одновременно старалась идти помедленнее. Я боялась и прийти слишком рано, и вместе с тем боялась опоздать. Ведь опоздать в первый день – это, наверное, самое ужасное, что может произойти. Ты войдёшь в класс позже всех, произнесёшь неловкое «Извините». Все обернутся, посмотрят на тебя, а потом станут обсуждать…
Школа была совсем недалеко от места, где я теперь снова живу, но дорога туда мне казалась невероятно длинной. Чем ближе я приближалась к ней, тем сильнее мной овладевало волнение.
Наконец показался школьный двор. Там уже было достаточно народу, а это значит, что я не пришла слишком рано. Я взглянула на часы – до занятий оставалось ещё пятнадцать минут. Как раз есть время зайти в класс и как-то нормально со всеми заново познакомиться, представиться им.
Я сделала глубокий вдох и вошла на школьный двор. Здание школы ничуть не изменилось, разве что чуть постарело за эти годы. Я мимоходом осмотрелась вокруг. В основном во дворе бегала мелкая ребятня, но в какой-то момент мой взгляд остановился на углу школы. Около него стояли парни и девушки примерно моего возраста. Опираясь об угол плечом и скрутив ноги, вполоборота ко мне стояла и курила девушка. В какой-то момент мне показалось, что причудилось, но нет, потом я пригляделась и поняла, что мне не кажется. Это действительно была Трейси. Та самая моя подруга детства Трейси. Я аж на какое-то время замерла. Я не могла поверить, что это она, что она так выглядит сейчас, что она стала такой – это даже словами не описать. Я стояла и просто смотрела в их сторону.
Парни, которые были лицом ко мне, что-то сказали ей. Она обернулась, затем сделала ещё одну затяжку, выкинула сигарету и направилась в мою сторону. Я всё ещё находилась в небольшом шоке.
Ко мне шла невероятно красивая девушка, с длинными чёрными волосами, несколько прядей было окрашено в ярко-розовый цвет. У неё была утончённая женственная фигура. Обтянутая белой майкой грудь, которая вздымалась при ходьбе. Узкая талия и плоский живот. Длинные ноги. На ней были туфли на невероятно высоком каблуке, но при этом походка у неё была уверенная, как у солдата на параде. Бёдрами, которые едва прикрывала короткая клетчатая юбка, она выписывала такую восьмёрку, что казалось, она раскачивает землю.
Немного обомлев от увиденного, я даже не
