и на пороге появляется Д о н н и к о в. Ему сорок лет, но иногда он выглядит моложе, а иногда значительно старше. Это зависит от того, держит он себя в руках или нет. Донников в плащ-палатке, с которой стекает вода.
Пауза.
Внезапно Елена, словно почувствовав его взгляд, резко оборачивается. Мгновение они стоят неподвижно, затем бросаются друг к другу.
Д о н н и к о в. Лена! (Обнимает ее.)
Е л е н а. Ты жив, жив! Боже мой, я боялась, что не дождусь сегодняшнего утра… (Плачет, припав к его груди.)
Д о н н и к о в (мягко отстраняя ее). Погоди, ты промокнешь… (Снимает плащ-палатку.)
Е л е н а. Я как во сне… И боюсь проснуться… Ну, говори же, рассказывай! Значит, все-таки это была ошибка?
Д о н н и к о в (насторожившись). Что — ошибка?
Е л е н а. Извещение, полученное твоей матерью… Ты был ранен, в плену? Может быть, в заключении? Говори же! Почему у тебя другая фамилия?
Д о н н и к о в (ухватившись за последний вопрос). Это мой литературный псевдоним. Когда начинал, фамилия Донников казалась мне недостаточно благозвучной. Глупо, конечно… А потом привык.
Е л е н а. Нет, ты не о том… Где ты был все эти годы?
Д о н н и к о в (медленно). Ты ни о чем не догадалась?
Е л е н а (не сразу). Ночью мне разное в голову лезло… Говори сам.
Д о н н и к о в (не глядя на нее). Когда я узнал, что мать обманула тебя, сказав о моей смерти…
Е л е н а (глухо). Я все поняла. Уйди.
Д о н н и к о в. Но я не могу, не объяснив… Не думай, я не стану оправдываться.
Елена отходит к окну и стоит неподвижно, прижавшись лбом к стеклу.
Я тоже глаз не сомкнул этой ночью… Ведь я мог бы сказать — да, ошибка! Да, считали мертвым, а я воскрес! Тем более что я действительно был в армии, когда ты приезжала. Вот фотография той зимы, посмотри.
Е л е н а (не оборачиваясь). Неужели ты думаешь, я бумажке поверю больше, чем твоим глазам?
Д о н н и к о в. Но я не собираюсь тебя обманывать! Знаешь, ты до сих пор единственный человек, которому я не могу лгать… Зачем мне нужно, чтоб я тогдашний казался лучше, чем был на самом деле?
Елена молчит.
Повторяю: когда через много месяцев я узнал, что мать обманула тебя, сказав о моей смерти, я стал тебя искать. Неужели ты мне не веришь?
Е л е н а (повернувшись к нему). Ты очень хочешь, чтоб я поверила?
Д о н н и к о в. Поверь же, я искал тебя! Но уже шла война, Харьков заняли немцы, и я потерял надежду. А потом…
Е л е н а (перебивает). А потом ты утешился? Так ты хотел сказать?
Д о н н и к о в. Напрасно ты иронизируешь… Понимаю, я не слишком красиво выгляжу во всей этой истории. Но кто когда утешился… Если судить по твоему сыну, ты сама вышла замуж вскоре… после разговора с моей матерью!
Е л е н а (не сразу). Да, ты прав… И можешь считать себя свободным от угрызений совести, если они у тебя были. Ведь ты за этим и пришел? Ну, так мы квиты…
Д о н н и к о в. Я очень рад. Кто твой муж?
Е л е н а (не сразу). Летчик… Погиб в сорок первом.
Д о н н и к о в. Все-таки невезучая ты!
Е л е н а (слабо улыбнувшись). Да, мне иногда тоже это казалось… Хотя… У меня есть работа, Валька…
Д о н н и к о в. Кто?
Е л е н а. Сын.
Д о н н и к о в. А-а… Тезка, значит.
Е л е н а. Да, совпадение. Ну, а ты — женат?
Д о н н и к о в. Нет, все не соберусь. Как говорят в редакции — текучка заедает…
Е л е н а. Где ты работаешь?
Д о н н и к о в. В журнале «Экономическая жизнь». Заместителем редактора. Пишу… Когда могу вырваться в командировку.
Е л е н а. Анатольев… Звучит хорошо.
Д о н н и к о в. В «Прожекторе» недавно несколько моих очерков прошло.
Е л е н а. Просто читаю до безобразия мало. (Пауза.) Мать жива?
Д о н н и к о в. Умерла в прошлом году… Ты давно здесь?
Е л е н а. С эвакуации… Если не считать армейских лет.
Д о н н и к о в. Была на фронте?
Е л е н а. Только два последних года. Когда Валька немного подрос и его можно было оставить на друзей…
Д о н н и к о в (осматривает комнату). Да, все как обещала — Сибирь, глубинка, районная больничка… Преклоняюсь.
Е л е н а. Ты долго пробудешь у нас?
Д о н н и к о в. От работы зависит. Дождь этот надолго?
Е л е н а. Все кончается, кончится и дождь.
Д о н н и к о в. Надеюсь, мы еще увидимся?
Е л е н а. Зачем?
Д о н н и к о в. Ну, по старой дружбе хотя бы…
Е л е н а. Лучшее, что ты для меня можешь сделать по старой дружбе, — это поскорей уехать! (Взяв себя в руки.) Впрочем, заходи, коли охота. Мы здесь, в глубинке, всякому новому человеку рады.
Д о н н и к о в. Если всякому, то непременно приду. Ну, будь здорова.
Е л е н а. И тебе того же.
Донников уходит. Как только за ним закрывается дверь, силы оставляют Елену. Она едва добирается до кушетки, уткнувшись лицом в подушку, долго и беззвучно плачет.
С улицы входит К л е м а н. Увидев плачущую Елену, он бросается к ней.
К л е м а н. Что вы, Елена Михайловна?!.. Леночка… (Неумело гладит ее волосы.) Я не знаю, что вчера произошло, но чувствую — случилось что-то недоброе…
Елена не отвечает.
Хотите, я набью ему морду?
Е л е н а (подняв голову). Кому?
К л е м а н. Этому… (Жест на дверь.) Он вас чем-нибудь обидел?
Е л е н а. Дракой здесь не поможешь…
К л е м а н. Простите, что я так… Ворвался и прочее.
Е л е н а (встает). Нет, хорошо, что вы пришли. Пойдемте на люди, в больницу! (С лихорадочной быстротой приводит себя в порядок.) Как хорошо, что я хирург и хоть на работе не имею права на обычные женские слабости! (Одевшись.) Пойдемте же! (Неожиданно целует Клемана в щеку и быстро выходит.)
С грустной улыбкой, потерев щеку, Клеман уходит вслед за ней. Некоторое время комната пуста. Затем дверь с шумом открывается, и входит В а л ь к а.
В а л ь к а (в дверь). Да заходите, товарищ Анатольев!
Входит Д о н н и к о в.
Мама, ау! (Молчание. Валька подбегает к комнате матери и заглядывает в дверь.) Самовар кипит, а ее нет… И дом не заперла!
Д о н н и к о в (с облегчением). Вот и хорошо. Неловко ведь, второй раз явился.
В а л ь к а (раздеваясь). У нас тут, знаете, без церемоний. Зачем нам под дождем разговаривать? Да вы раздевайтесь, товарищ Анатольев!
Донников снимает плащ-палатку.
(Подходит к телефону и вертит ручку.) Алло! Прошу больницу. Клава? Мамы нет поблизости? Скажи ей, пусть домой позвонит. (Кладет трубку.) О чем вы хотели меня спросить?
Д о н н и к о в. Я не спросить, рассмотреть тебя хотел.
В а л ь к а (с удивлением). Зачем?
Д о н н и к о в (пристально глядя на него). Сам не знаю… На мать ты не похож… А между тем удивительно кого-то напоминаешь.
В а л ь к а. Мать говорит, я на отца смахиваю, каким он в молодости был.
Звонок телефона.
(Берет трубку.) Алло! Ага, мам, это я. На машину опоздал. Скоро вторая пойдет. С товарищем Анатольевым разговариваю. Алло! (Кладет трубку, с удивлением.) Бросила трубку…
Д о н н и к о в (медленно). Может быть, она недовольна, что я здесь?
В а л ь к а. Ну, вот еще…
