были непробиваемы для холодного оружия, зато их содержимое оказалось слишком хрупким. Гвардейцы рухнули на землю словно тряпки. С первого взгляда понятно, что они бесповоротно мертвы.
Гигант, на голове его сверкал обод из проволоки в виде короны, поднял глаза, взгляд уколол Бомани.
В нескольких лярах от себя полуатлант увидел исхудавшее, обветренное ветрами, но такое знакомое лицо.
— Благословенный богами Гратион. Отец, — он рухнул на колено и опустил голову, — я бесконечно рад встрече и тому, что ты жив!
Гратион порывисто шагнул вперед, могучие руки упали на плечи сына, подняли и прижали к груди.
— Сын, Бомани! — сын едва доходил родителю до половины груди, но это и неважно. С минуту атлант разглядывал его, левое веко у него чуть заметно дергалось, потом Гратион отстранился и произнес глухо:
— Я ждал тебя, сын мой, ждал долго и почти потерял надежду увидеть, об этих двоих, — он кивнул на мертвых гвардейцев, — не сожалей, это соглядатаи, посланные врагами — поймать меня или хотя бы убить.
— Но почему тебя преследуют, отец? И где матушка? Что с ней?
— Мужайся сын, ее убили, а я… я не смог защитить ее. Я сам едва спасся.
Атлант молчал. Бомани был бледен, на лбу выступил пот. Он был воином и слез не показал никому, только что-то прошептал. "Матушка… — разобрал Гратион, — прости своего непутевого сына…" Отец скорбно смотрел на его хрящеватый нос, на покрытые тенью глаза, на исхудавшее лицо. Несмотря на все подтвержденное подвигами и годами мужество, лицо, скорее, напоминало маску скорби.
Наконец, вытерев испарину дрожащей рукой, Бомани, с растеряно-бледным лицом, пробормотал:
— Отец, как это произошло? Что вообще здесь происходило пока я защищал страну Атлантов на далеком Востоке? Мне там, — он повернулся в сторону Посейдониса, — многое наплели, но я не верю этому и на муравьиное крылышко! (идиома, аналогичная русскому "и на йоту").
— Она погибла, страшно погибла, — атлант помрачнел и отвернулся, через несколько мгновений посмотрел в осунувшееся лицо сына, — Я любил ее.
— Я знаю отец. Но кто? Кто ее убил? Я должен знать, как зовут этого мерзавца! — крикнул Бомани звенящим от ярости голосом.
Еще мгновение тому назад скорбящее лицо Гратиона изменилось. Морщина на переносице разгладилась, губы отвердели. Взгляд уже не казался взглядом страдающего человека, что сетует на судьбу, — стал острым и цепким. Теперь перед Бомани не муж, скорбящий о погибшей возлюбленной, но управитель Посейдониса, атлант, почти равный любому из Совета царей.
Отец снял с головы обод, который Бомани вначале принял за украшение и, протянул сыну.
— Одень это!
Сын подчинился. Обод мягко сжался вокруг головы.
— Смотри, — внезапно воскликнул атлант.
Горы, да и сам мир в единый миг исчезли, словно повернули выключатель. Перед Бомани предстал Посейдонис. Обожженный, с зияющими пробоинами в жилых пирамидах и мостовых. Рушились стены, раздвигались в безмолвном крике рты раненых, корчились в пламени пожаров детские фигурки. Шипение разрядов громовых копий сливалось с яростными криками в ужасную какофонию. На пылающих улицах сражались оборванные, окровавленные люди, атланты, цахел.
На стены дворца Совета царей лезли тысячи обезумевших от ярости боя, скрещивались мечи, летели во все стороны разряды громовых копий, с глухим треском лопались головы, потоками хлестала кровь. Бой продолжался и в воздухе, десятки пушпаков нанизывали друг друга на электрические разряды и рушились на каменную мостовую. И всюду посреди обороняющихся были инопланетные звери, похожие на маленьких медведей, вывезенные атлантами с далекой планеты.
Изображение остановилось. Голос за кадром, сухой, механический, произнес:
— Это не звери. Это разумные существа и телепаты способные влиять на живые существа и покорять себе, они называют себя магоно эо. Их влиянию поддается девять из десяти атлантов, половина полукровок, каждый второй человек и каждый десятый цахел. Часть разумных, попавших под их власть, требуют от "хозяина" постоянного контроля, а часть становится "зомби". Несмотря на физиологические различия они причисляют себя к магоно эо. "Зомби" отличаются от людей и атлантов на генетическом уровне, имеют повышенный болевой порог и способны мгновенно перемещаться на расстояние до 2 м.
— Смотри, — услышал Бомани крик, откуда-то из неведомой дали.
Он увидел массивную фигуру отца, бегущего во главе бунтовщиков на штурм. Они влезли на стены и тут в спину им ударили свежие отряды, ведомые зомбированными атлантами. Это был разгром.
— Нас было мало, слишком мало, мы проиграли. Они думают, что победили и скоро завладеют этим миром, но это им не удастся, клянусь всеми богами!
— Смотри как магоно эо поступили с нами и нашими семьями!
Бомани очутился посреди похожего на сарай для цахел здания, десятки все еще живых, окровавленных людей, полуатлантов и цахел, висели, насаженные на ржавые крюки, прикрепленные толстой цепи, тянувшейся по потолку.
— Сынок, — услышал хриплый женский голос.
Это была мать, окровавленная, истерзанная, но все еще живая.
Бомани рванулся, помочь, спасти, но не смог сделать и шага.
А пока он безуспешно рвался, появились цахел с огромными топорами в руках и начали разделывать еще живые тела, словно на бойне.
— Смотри! Мы для них всего лишь пища, такая же как любое животное.
Видения прекратились, картинка распалась яркой вспышкой.
Бомани невольно зажмурился, рухнул на колени, словно от удара. Он открыл глаза, перед ним стоял отец и вокруг была реальность. Из-под ресниц атланта медленно выползли две большие слезы, пробороздили морщинистые щеки.
Страшная боль острой иглой пронзила сердце юноши. Как профессиональный воин, он знал, что с ним может случиться всякое, и в душе был готов принять даже самую лютую смерть, но смерть матери, которую, он любил больше всех в жизни, принять не мог. Он был не просто в отчаянии, а в бешенстве от невыносимого горя. Вдруг стало все равно: умрет ли он сейчас или проживет долгую и счастливую жизнь — мать мученически погибла, а он, ее сын и воин, не смог предотвратить это злодеяние.
— Сын мой, — произнес атлант новым, негромким и сочувственным голосом, поднимая Бомани с колен, — беда пришла откуда мы не ждали. Игрушки, забавные зверьки, вывезенной с проклятых звезд, завоевывают и уничтожают нас. А точнее уже завоевали: атланты им покорились, а те, кто восстал, истреблены. Страна Атлантов обречена. Так пусть выживут хотя бы люди и полуатланты.
— Что же делать, отец? — вскричал Бомани и с надеждой посмотрел на отца, — Научи, как мне отомстить за мать, за тебя, за всю страну Атлантов?
— Садись, — атлант присел на землю и хлопнул ладонью по каменной глыбе рядом, — Только признав, кто мы есть — получим, чего хотим. Слушай как мы поступим…
* * *
Сквозь смотровую щель в стене виднелся небольшой участок
