Олег Белоус
Пилюля бессмертия
Выцветшие от прожитых лет глаза мигнули, с недоумением уставились на развалившегося перед ним в офисном кресле клерка.
– Сэр, я уверен, что это какая-то ошибка, – произнес старик с таким видом, точно не мог понять, как собеседник не может уразуметь простой и очевидный факт. То ли лысой головой, то ли заострившемся с возрастом носом, старик напоминал старого, ощипанного кондора. Достав из карман накрахмаленный платок, он протер им лысину и продолжил слегка надтреснутым голосом:
– Посмотрите еще раз.
Пожилая дородная женщина с окрашенными в бордо волосами, на стуле рядом, порывисто отвернулась к распахнутому по летнему времени окну. Платок прижался к моментально покрасневшим, сплошь опутанным паутиной морщинок, но несомненно когда-то красивым глазам.
– Одну минутку, мистер Козловски, – клерк вновь наклонился над столом к экрану планшета, – Джим и Римма, идентификаторы 194868990844MW и 358455281444 VW?
– Да, – старик наклонил голову.
– Сожалею, – на губах клерка стыла дежурная улыбка, совершенно не сочетающаяся с холодными, безразличными глазами, – но никакой ошибки нет. «Abbott Laboratories» предоставляет беззалоговый кредит только гражданам первой категории, а у вас – третья. Сожалею, но вынужден спросить, есть ли у вас в залог достаточная собственность?
Старики переглянулись, но промолчали. Всего, что им принадлежало, не хватало и на сотую долю таблетки бессмертия. Сквозь пластик окна в посетителей вглядывался безжалостным взглядом тысяч окон бесчисленных небоскребов Нью-Йорк или как его называли американцы город Желтого Дьявола.
Клерк несколько секунд ожидал, потом продолжил.
– Вашей суммы хватит только на одну таблетку бессмертия. Итак, мистер и мисс Козловски, будете брать? – в голосе клерка появилось плохо скрываемое нетерпение.
Лоб старика прорезала глубокая, резкая морщина, под глазами обозначились тени. Сто пятьдесят тысяч новых долларов – это все, что они накопили за долгие годы. Всю жизнь они экономили. Когда сослуживцы беспечно брали кредиты и покупали новые электровелосипеды или путешествовали в отпуск к морю, Козловски откладывали деньги на счет. Господи, как тяжело было слышать за спиной злорадные перешептывания коллег и знакомых. Какого же они были мнения о них? Но зато у супругов Козловски была мечта, к которой они шли всю жизнь: купить пилюли бессмертия. И вот, когда они так близки к ее осуществлению, возникло препятствие.
Джим покосился на супругу. Кривой, запыленный луч из окна высветил прозрачную капельку между указательным и средним пальцем. Старик не переносил слез, он беспокойно заерзал на стуле и снова коротко взглянул на Римму. И что теперь делать? Им нужны две пилюли!
– Мы берем, – произнесла женщина и нервным, торопливым движением поправила волосы. Старик, немного помедлив, склонил голову.
Через десять минут они вышли из дверей небоскреба штаб-квартиры «Abbott Laboratories». По зажатой в стеклянных коробках небоскребов улице в обоих направлениях тек густой поток велосипедистов; мерный, разноголосый шум толпы накатывал словно океанский прибой, заставляя повышать голос; под окутавшими небо плотными тучами мелькали дорогие электровертолеты граждан первой категории, бросая на землю угольно-черные стремительные тени. И никаких ужасных двигателей внутреннего сгорания – в конце двадцать первого века страна свято придерживалась принципов экологичности и применение загрязняющих природу устройств было совершенно невозможно.
Слишком легкомысленная для женщины в возрасте, когда-то модная шляпка Риммы скрывала волосы, воспаленные от слез глаза лихорадочно блестели. Женщина крепко прижимала к груди дамскую сумочку из экологичной природной соломки. В ней пряталась главная драгоценность семьи Козловски, на нее они потратили все свои сбережения: роскошная деревянная коробка с пилюлей бессмертия. Несмотря на помпезное название, она не делала человека бессмертным, но возвращала возраст к оптимальному биологическому – двадцати пяти годам и давала возможность прожить еще одну жизнь. Придерживаясь за перила, супруги осторожно спустились по лестнице на асфальт тротуара и разыскали свои велосипеды. Когда больше всего на свете хочется хлопнуться на маленькую домашнюю тахту и разреветься, приходится трудиться, чтобы только добраться до дома. В полном молчании отстегнули противоугонные тросики, Римма достала маленькое зеркальце и поправила макияж, потом старики влились в поток велосипедистов.
Мебелированная квартирка, после двадцати пяти лет усердной работы, перед пенсией предоставленная старикам компанией «JPMorgan Chase and company», стоила восемь долларов в неделю. По правде говоря, она была нищенской, но супруги не жаловались, отдавая себя осуществлению общей мечты.
Джим и Римма сидели за столом напротив вмонтированного ради экономии места в стену экрана стереовизора. На сверкающей в свете потолочных светильников столешнице лежала их единственная драгоценность – так и не раскрытая коробочка, на которой гордо горел золотом логотип «Abbott Laboratories». Всю жизнь супруги страстно рвались к обладанию ею и вот она наконец лежит перед ними. Но внутри только одна таблетка, а необходимо две. Минуту-две в глубокой задумчивости они молчали. Старик выглядел похудевшим и очень серьезным. Потными от смущения руками женщина теребила пуговицы на старом коричневом жакете. Ее взгляд остановился на коробке и помягчел, словно она смотрела на своего так и не рожденного ребенка, потом глаза повернулись к старику и сверкнули молодым огнем.
– Ну? И что ты как всегда молчишь? Ты мужчина, ты должен принимать решения!
– Дорогая, – от возмущения старик на миг задохнулся, потом оглядел убогую комнатушку, словно, если поискать хорошенько, то найдется еще одна таблетка бессмертия, – я не знаю, что сказать. Таблетка только одна а нас двое.
Женщина зарделась от волнения и с укоризной посмотрела на мужа: как он не понимает, что со здоровьем нельзя шутить!
– Дорогой, у тебя постоянно скачет давление. На прошлой неделе ты напугал меня до слез. Я считаю, что таблетку должен принять ты. Потом накопишь деньги и купишь вторую мне.
Римма как минимум лукавила. Всю жизнь супруги копили на таблетки бессмертия и только к восьмидесяти годам сумели накопить на одну. Слишком она была дорогая. Даже если Джим в одиночку соберет деньги на вторую таблетку, к этому времени Римма давно будет мертва.
Старик всплеснул высохшими руками, в его направленном на супругу взгляде мелькнуло что-то давнее, полузабытое, от чего сердце женщины откликнулось неровным толчком.
– Это ты мне рассказываешь о давлении? А кто вчера жаловался на сердце? Учти, наш банковский счет пуст как кошелек нищего с Уолл-стрит. Мы не сможем позволить себе вырастить донорское!
Сухая, с крупными пигментными пятнами рука легла на ладонь старика, а он вскинул взгляд выцветших глаз на женщину. Задрожало стекло открытого окна, гулко бабахнуло – межконтинентальный самолет, взлетавший с аэропорта имени Джона Кеннеди преодолел сверхзвуковой барьер.
– Давай тогда таблетка достанется тому, кто серьезно заболеет. А он пойдет работать и купит вторую таблетку, – взгляд женщины уперся в столешницу, а рука машинально погладила руку старика.
