class="p1">— Ну, а что ты хотел? — спрашивает Илья. — Это черный пиар. Он использует ситуацию на полную.
— Я покажу ему ситуацию. Я ему такую ситуацию устрою, — продолжаю тираду я. — Нет, ну каков наглец! Еще и мою идею украл! Это же я пошутил тогда на приеме, что повешу билборд напротив его ресторана, а он…
— А он взял и воплотил в жизнь, — продолжает за меня Илья.
— Это же просто конец, — останавливаюсь я, кладу руки на пояс и запрокидываю голову. На потолке сидит муха и довольно потирает лапками, как будто злорадствует. Кажется, весь мир сговорился против меня. — До этого-то был конец, а этот жирный пидор вбил последний гвоздь в крышку нашего гроба!
— Может как-то связаться с хозяевами билборда? — осторожно спрашивает Агата. — Попросить снять плакат? Может заплатить двойную цену?
— Как ты себе это представляешь? — не отрывая взгляда от мухи, спрашиваю я. — Позвонить — «Здрасьте. Нам тут этот плакат не нравится. Можете его снять? Вот вам куча денег». Так?
— Я всего лишь пытаюсь найти выход, — пожимает плечами Агата. — Накидываю идеи. Пускай даже безумные.
— Отличная идея — выдавать безумные идеи, — закатываю глаза я и смотрю на нее. Девушка хмурится. — Только этого нам сейчас и не хватает — безумства!
Илья притих и пристально наблюдает за нашей перепалкой. Кажется, он получает удовольствие от этого.
— Нет, лучше стоять, пялиться в потолок и причитать, что все пропало, — зло говорит Агата.
— Ну давай, все бросим, и побежим сами снимать все, что они там навешали, — язвительно произношу я. — А что? Отличная идея! Это же лучше, чем стоять и причитать. Отберем лестницу у тех мужиков. Андрей и ребята их скрутят. Ты подержишь лестницу, а я с твоим шефским ножом полезу наверх. Этого ты хочешь?! — срываюсь на крик я.
— Не кричи на меня! — повышает голос Агата. — Я только пытаюсь помочь!
— Спасибо, помогла!
Глава 5. Агата
Я иду по коридору в сторону кухни и пытаюсь унять трясущиеся от злости руки. Конечно, вся ситуация — огромный стресс для Марка, но все же это не повод повышать на меня голос. Противный голос в моей голове зудит о том, что этого следовало ожидать заводя отношения со своим начальником. Только вот мне от этого не легче.
Я врываюсь на кухню и замираю. Всегда оживленная, гудящая сейчас она выглядит пугающе тихо. Повара спокойно переговариваются между собой, не слышно несмолкаемого стука ножей по доскам. И это разбивает мне сердце. Я думаю о Марке и осознаю, что ему гораздо тяжелее, чем всем нам вместе взятым. На его глазах рушится дело всей его жизни.
— Марк Давидович в ярости? — передо мной возникает Андрей.
— Не то слово, — качаю я головой.
— Не представляю какого ему сейчас, — вздыхает Андрей и проходит мимо меня дальше в кухню.
— Я тоже, — шепчу ему вслед. — Я тоже.
Яркий солнечный свет выглядит как издевательство. Я щурюсь от солнца и лезу в сумку за очками. Спрятав глаза за темными линзами, достаю телефон и захожу в приложение для аренды автомобилей. Пока Порш в ремонте приходится использовать каршеринг. Марк предлагал мне взять Мерседес на все время, но уверена, что сотрудники ресторана не раз видели его за рулем этой машины и поэтому решила отказаться. Пока я ищу ближайшую свободную машину всплывет окно с смс-кой от Марка.
“Нам надо поговорить.”
Я все еще сержусь на него, поэтому смахиваю диалоговое окно и нажимаю, чтобы забронировать выбранную машину, стоящую за углом. Повернувшись, я натыкаюсь глазами на билборд и новая волна гнева поднимается внутри. Как это подло и низко даже для Боровикова. И ведь это сделано не с целью рекламы, а для того чтобы задеть и унизить Марка. Надеюсь никому не хватило ума снять на видео утреннее шоу и выложить в интернет. От этой догадки все внутри холодеет, и я снова лезу в карман брюк за телефоном.
— О, нет.
Первый же ролик в поисковике во всей красе демонстрирует как Марк, с трудом избегая столкновения с машинами, несется к рабочим, устанавливающим билборд. Вот к нему присоединяется Илья, а потом Андрей с двумя поварами. Марк кричит и размахивает руками. Я закрываю глаза. Это точно никак не поспособствует возрождению имиджа ресторана и Марка. А самое противное, что судя по ракурсу, снимали со стороны “Есенина”.
Сев в арендованный Кашкай, я открываю список контактов в смартфоне и долго смотрю на телефонный номер, по которому собираюсь звонить. Не знаю, что мне это даст, но попытаться стоит. Глубоко вздохнув, я подключаю телефон к автомобилю, набираю номер и, слушая длинные гудки, выезжаю с парковки.
— Агата, милая, не ожидал, что ты позвонишь, — я стискиваю руль и пытаюсь унять бушующую во мне злость.
— Лев, здравствуй.
— Дай угадаю, ты поняла, что крейсер по имени “Есенин” скоро пойдет ко дну и решила вернуться в родные пенаты? Прости, не хочу тебя разочаровывать, но я смогу тебе предложить только место су-шефа. Ой, что? А нет, Петрус говорит, что только что нанял кого-то, поэтому все что мы можем предложить тебе — повар холодного цеха. Ну что, ты согласна?
От его гадких слов внутри разливается горечь. Мне стоит больших усилий продолжить этот разговор в спокойном тоне.
— Нет. Я звоню не ради работы
— Однажды твоя гордость будет стоить тебе карьеры. И знаешь, я с удовольствием на это посмотрю
— Зачем, Лев?
— Что зачем?
— Зачем тебе был нужен этот гнусный билборд напротив “Есенина”?
— А что, обидно за Марка? Но кто-то же должен был осадить этого самовлюбленного и наглого выскочку. Почему не я?
— Но… — он не дает мне продолжить.
— Ты знаешь его сколько? Месяц, два? А я знаю несколько лет, с тех пор как он пришел в этот бизнес и решил, что может подмять под себя всех, благодаря своим деньгам, связям и имени своего отца. Марк без всего этого — пшик, пустой звук. Обычный среднестатистический мужик в дорогом костюме. И всем скоро предстоит это увидеть. А если ты достаточно умная, то успеешь свалить из “Есенина”, пока лавина рушащейся карьеры Михельсона не зацепила и тебя. А теперь, прошу меня извинить,
