меня прямо сейчас! Константин никогда не отдаст тебе Колдор, а мне отвратительны твои грязные намёки!
— Не зли меня резкими движениями. — Мулцибер поднимается вслед за мной, являя себя настоящего.
Больше нет притворных улыбок и гримас. Лицо наливается жестокостью, заостряя скулы, а костяшки белеют от того, как сильно он сжимает кулаки. Ноздри раздуваются, и я физически ощущаю его убийственную ярость. Он и правда демон. Не знающий пощады. Сейчас, без маски, я отчётливо вижу сотни жизней, которые он забрал, и едва ли не задыхаюсь.
— Проваливай в свою комнату и сиди там, пока я не разрешу тебе её покинуть! — рычит он. — И только попытайся сбежать, ты встретишь на улицах Острога тех, кто уже не будет с тобой так нежен как я. Эти люди будут рвать на части твоё тело, вгоняя члены во все дырки, и ничто тебя уже не спасёт.
— Будь ты проклят, подонок! — Я сметаю руками всё, что стоит на столе в его сторону.
Под звон бьющейся посуды я бросаюсь к выходу, но он настигает меня в коридоре, наваливаясь сзади всем телом, вжимая лицом в стену и заставляя воздух покинуть лёгкие. Его тело и прикосновения обжигающе горячие, словно он пылает огнем по-настоящему.
— Ах ты маленькая дрянь, любишь оставлять за собой последнее слово? — Демон вдыхает аромат моих волос рядом с ухом, и меня начинает колотить, как в лихорадке. — А ты приятно пахнешь, Диана, тебе уже говорили это? Константин говорил тебе, что ты пахнешь так, что хочется вжать твое тело в кровать и трахать под громкие стоны?
Мулцибер кусает меня в шею, а я резко разворачиваюсь и влепляю ему такую сильную пощечину, на которую только способна. Он быстро перехватает мои запястья, сжимая их до синяков, заставляя взвизгивать от боли.
— Еще раз так сделаешь, и я сломаю тебе руки, — убийственно спокойным тоном. — Это понятно? — я только трясусь, зажмурив глаза. — ЭТО ПОНЯТНО?! — орет так, что у меня колени подгибаются от ужаса.
— Да! — визжу, задыхаясь болью, зажатая между стеной и его телом. — Отпусти меня, больной ублюдок!
— О, я слышал обращения и похуже.
Демон отшвыривает меня от себя, и я оседаю на колени, потеряв равновесие. Растираю свои запястья, с трудом сдерживаясь, чтобы не наброситься на него снова. Я не думала, что смогу ненавидеть, но его я ненавижу. Этот подонок вызывает во мне такие чувства, что я готова убить его.
Глава 4
Полтора месяца назад
— Диана, скажи, что пойдёшь на свидание с Константином!
— Я ещё не решила, ясно?
Тесс уже час сверлит меня глазами, пытаясь заставить собираться.
— Послушай, чего здесь думать? Премьер-министр Колдора приглашает тебя приятно провести с ним время. Тебе даже не надо такси вызывать, его водитель приедет за тобой! Всё, что тебе нужно это лишь оторвать свою ленивую задницу с дивана и надеть красивое платье!
— Дело не в том, что мне лень, Тесс, — устало говорю я. — Просто свидание с таким высокопоставленным чиновником всегда несет последствия.
А еще я не хочу никаких свиданий. Не могу физически. Любая близость мужчины отдается опасностью и натяжением какой-то струны внутри.
— Это какие же, например? — щурится Тесс.
— Его вполне могут караулить репортёры, я тут я такая выплываю из его автомобиля. Как думаешь, за сколько минут эти снимки разлетятся по интернету?
Сестра заходится смехом:
— Ну да, точно, святая Диана, не желающая становиться знаменитостью. Да не неси чушь, чем скорее о тебе узнает пресса, тем быстрее он решится на более серьёзный шаг. Как ты правильно сказала, он же у нас высокопоставленный чиновник.
— Я не уверена, что хочу от него каких-то серьёзных шагов! — Уже хмурясь, добавляю я. — Я просто брала у него интервью, Тесс, интервью! Ещё рано начинать считать его мужчиной всей моей жизни. Мы знакомы пару часов.
— Знаешь, ты какая-то странная после моей выписки. Я до сих пор помню, как ты пришла, сказав, что нашла деньги на мою операцию. И после этого все изменилось.
Я напряженно молчу, а Тесс вдруг переворачивается на кровати, словно озарение снизошло на неё:
— Погоди-ка. Только не говори мне, что дело в нём.
— В ком? — я вся сжимаюсь, пытаясь понять, откуда ей может быть что-то известно.
— В твоей первой школьной любви! — Тесс заходится смехом, и мое сердце отпускают цепкие руки страха. — Ну, Диана! Ты всегда была однолюбкой, но уже пора бы что-то менять. Девственности можно и лишиться в двадцать четыре.
И я вновь вся подбираюсь, пытаясь нарисовать безмятежность на лице.
Я не могла сказать Тесс о том, как именно раздобыла деньги на операцию. Это бы убило ее. А после того первого раза, мужчины в моей постели не появилось. Честно говоря, одна мысль о подобной близости вызывала во мне жгучий протест.
Я поджимаю губы, а сестра с недоверием смотрит на меня.
— Я подумаю над твоим предложением, — вымучиваю из себя улыбку.
— Покажи серьезность намерения, пойдя на свидание с Константином!
— Тесс, ты не возьмёшь меня на «слабо» таким примитивным способом, мы уже не дети, — улыбаюсь я.
Сестра поднимает над головой журнал, с разворота на меня смотрит строгий брюнет с карими глазами.
— Да ты хоть посмотри, от чего отказываешь! Он такой лапочка! — Мечтательно произносит она.
— Ну так забирай его, раз он так тебе нравится, — усмехаюсь я.
— Да я бы с радостью, но, во-первых, я положила глаз на симпатичного айтишника, а во-вторых, — она разводит руками, — не обладаю твоей внешностью.
— Брось, Тесс, — отмахиваюсь от нее, — мы же двойняшки, одна кровь.
— Но не близнецы, к сожалению. Нос и телосложение мне явно достались от папеньки. — Она задумчиво ощупывает собственный нос.
— Он бы обиделся, узнай с каким разочарованием ты говоришь о его генах.
Мы переглядываемся, а потом синхронно смеёмся, валясь на кровать.
Через какое-то время Тесс тихо произносит:
— Я скучаю по ним.
— Я тоже, дорогая.
Сестра подползает ко мне, обнимая и тихо шепчет на ухо:
— Диана, они хотели бы, чтобы у каждой из нас был кто-то заботливый, кто-то состоявшийся в жизни. Мне кажется, что Константин понравился бы маме. Прошу тебя, перестань уже наказывать себя бог знает за что, и хотя бы попробуй побыть счастливой!
Я громко выдыхаю, сдаваясь. Спорить с сестрой и её навязчивыми идеями всегда было непросто.
— Хорошо, — выдыхаю я, краем глаза смотря на страницу с фотографией Константина. В жизни он даже лучше: живой, энергичный, улыбчивый, интеллигентный. Сразу видно — такой станет надежной опорой в жизни.
Или это во мне говорит убеждение,
