На её лице отразилось столь искреннее возмущение, что ювелир только вздохнул. Такая эмоциональная, так пылко бунтующая против несправедливости. По-детски наивная робость тронула бы сердце даже прожжённого циника.
Как же хорошо, что он не циник.
Наивность недолговечна. Это детская болезнь, которой, как корью, каждый переболел на заре жизни. Она лечится непростительно быстро. Вот и у него уже выработался кое-какой иммунитет.
– Не верю, – сухо отрезал наёмник. – Порядочным молодым женщинам нечего делать ночью в обществе висельников. Разве не жажда больших и лёгких денег привела тебя ко мне? Я указываю путь, который и безопаснее, и проще.
София метнула на мужчину гневный взгляд и, не сказав ни слова, решительной походкой направилась к выходу. Ювелир был этому только рад. И так потеряно слишком много времени, а полученный заказ не терпел промедления.
На пороге девушка внезапно остановилась. Силуэт её блестел в тёмном проёме, словно вырезанный из праздничной серебряной фольги.
– Вы пахнете кровью, – не оборачиваясь, отчётливо произнесла она.
Несмотря на пугающий смысл, слова прозвучали спокойно. Голос, слегка изменённый, звенел странной монотонностью. Слова медлительно плыли в воздухе, как если бы говорящая только что проснулась. Или, наоборот, спала?..
– Много, слишком много крови: кровоточат и сны, и явь. Готовьтесь, Серафим. Моя кровь тоже будет на ваших руках.
Глава 3, в которой имеет место героизм (или глупость?)
Оставшись в одиночестве, Себастьян с наслаждением вытянулся на кровати. Прямо в доходящих до колен сапогах, не стесняясь, закинул ноги на резную деревянную спинку. Наконец-то он мог отдохнуть. А самое главное – поразмыслить немного в тишине над полученным заказом.
В дверь осторожно постучали – расторопная девочка-служанка принесла поднос с долгожданным ужином. Снова пришлось подниматься, однако повод был приятным: ощутимо напоминавшее о себе чувство голода буквально вытолкнуло сильфа из легкодоступных, но оттого не менее манящих объятий гостиничных простыней и покрывал, похожих на объятия продажных девок. Ювелир порицал чревоугодие, а потому пища его была простой и скромной. Сковорода с благоухающим горячим блюдом – а это карп, запечённый с сыром и луком, —буханка круглого ячменного хлеба, чашка постного травяного супа… что ещё нужно для счастья? Ну разве что совсем крохотное излишество в лице бутыли согревающего душу горячего вина со специями… но и она имелась.
Приступив к трапезе, Себастьян вкратце намечал ближайшие цели. Итак, правителя Ледума справедливо интересует, кто похитил из его сокровищниц один из прославленных «Глаз Дракона» и совершил покушение. Выяснить это представлялось нетрудным: такого масштаба деяния невозможно провернуть, не оставив следов. Но неужто дерзнувший посягнуть на жизнь лорда Эдварда самолично проник в святая святых дворца и выкрал нужный камень?! В этом случае заговорщик – самый настоящий ловкач, специалист высочайшего класса сразу в нескольких сложных областях. Вероятность чего ничтожно мала.
А это значит, имели место слаженные действия двух или более лиц, причем непосредственный похититель вряд ли знал имя мага-заказчика, да и вообще вряд ли был посвящён в нюансы планируемого преступления. Покушение на лорда – дело, мягко говоря, опасное, и почти всегда оно оканчивается для смельчака скверно. Особенно в Ледуме.
Скорее всего, с укравшим камень ювелиром работал посредник, а может быть, и не один. Однако же оперативно совершённое покушение – в самый день похищения шерла! – наводило на мысль, что вся эта цепочка не была излишне длинной и громоздкой. Тем более что организатор наверняка был предельно осторожен и знал: чем больше в цепи звеньев, тем больше шансов у неё быть разорванной, рассекреченной или даже обнаруженной совершенно случайно. Кроме того, по завершении операции, удачном или неудачном, эти самые звенья следовало незамедлительно ликвидировать. Во избежание, так сказать.
Карп был восхитителен – здешний повар зря просиживал штаны в этой дыре. Насытившись, Себастьян вытер пальцы тонким льняным полотенцем и плеснул в кружку остатки вина. Настроение понемногу улучшалось.
И всё-таки он был почти совершенно уверен: никто из местных ювелиров не решился бы на такое. Никто, даже из тех немногих выживших отщепенцев, кто не состоит в гильдии. Слишком рискованно. Практически невозможно. Помилуйте: резиденция лорда Ледума охраняется прекрасно, почти не имеет «узких мест» в защите, а фамильные ювелиры правителя опытны и очень грамотно мотивированы на службу. Не говоря уж о прекрасно вышколенных охотниках, чтоб им провалиться.
Вывод напрашивался сам собой. Сделать это мог только приезжий. Солдат удачи, перекати-поле, рыцарь пыльной дороги… такой, как он сам. Чёрт же побери такую логику!
Себастьян нахмурился. Немудрено, что подозрения мгновенно пали на него, тем более что приезд его в Ледум так удачно – а вернее сказать, так невероятно неудачно – совпал с указанными событиями. Да уж, круг подозреваемых сузился до смешного: убежденных бродяг-то нынче совсем немного… Если б Себастьян не знал совершенно точно, что невиновен, и сам бы начал подозревать себя.
Может, и во дворце решили так же и просто морочат знаменитому Серафиму голову с этим «расследованием»? Таким образом ослабив его бдительность, особая служба может попытаться как-то выйти через него на след преступника?
Ну нет, не стоит всё усложнять. Кристофер, кажется, поверил в его невиновность и действительно надеется на помощь наёмника.
Что ж, выходит, чужой ювелир был завербован и прибыл в Ледум уже с этой конкретной целью. Почти наверняка его приезд был подготовлен со всей тщательностью и остался незамеченным. Внутренний голос иронично подсказывал: вряд ли удастся что-то выяснить у информаторов, только деньги зря потратишь. И всё-таки нужно попытаться.
Конечно, разумнее всего предположить, что замешан кто-либо из домочадцев, имевших доступ в хранилище, – да хоть бы оба сына лорда. Допустим, младшего можно отбросить (своей смертью он вполне убедительно доказал непричастность), а вот старший, официальный наследник престола… У этого имеется и веский мотив, и широкие возможности.
Вряд ли такое очевидное положение дел укрылось от взгляда заинтересованных лиц: наверняка за инфанта уже взялась особая служба. Тайная полиция Ледума была знаменита на всю Бреонию своим мастерством сыска и шпионажа, поэтому скоро все факты в отношении инфанта откроются. Себастьяну же такой ответ казался слишком простым, словно из учебной задачки по криминалистике. Но, в конце концов, платят ему не за домыслы, не за то, чтобы он морочил себе голову фантазиями о том, кто же осмелился претендовать на престол лорда Эдварда. Дело ювелира – найти пропавший минерал.
Себастьян задумчиво взвесил на ладони шкатулку со вторым «Глазом Дракона», прежде чем решился открыть. Камень переливался с поистине царственной небрежностью, впитав века и века магии. Он был очень стар и опытен.
Как дорогое вино, почти все минералы с возрастом становились только лучше: мощнее и отзывчивее, гибче реагировали на манипуляции магов. Тот же, что лежал сейчас перед ним, был настоящей легендой. Себастьяну не очень-то хотелось работать с камнем-убийцей напрямую, учитывая оказанное посредством шерла колоссальное негативное воздействие… Если быть точным, максимально возможное негативное воздействие – смерть. Даже при условии соблюдения всех известных правил безопасности, исключить неприятные последствия полностью было невозможно. Во всяком случае, таких гарантий никто бы не дал.
