Валентин Леонидович Юрьев
Новые территории
Содержание третьей книги «Белый Город»
Мальчишки, два друга с планеты Земля, неведомым образом были перенесены сквозь космическое пространство на совершенно чужую и неизвестную планету. Здесь царит средневековье, планета бедна ресурсами, на ней нет даже деревьев, зато много камня и врагов, желающих ограбить любого жителя.
Юные воины после нескольких крупных побед над враждебными хассанами получают наивысшие звания в королевстве и на законных правах строят свой город, который назвали Белый.
В этот город тайно от своих вождей слетаются лучшие молодые воины со всех трёх королевств, которые приобретают в нём новые навыки ведения боя, полётов, колдовства, неизвестные ещё в других землях.
В городе появляется школа, мастерская для изготовления оружия, пошива одежды, первые на планете токарные станки, кузница и даже стеклодувы из Хассании.
Книга заканчивается тем, что раскрыв в столице заговор, во главе которого оказалась старая колдунья, друзья вместе с Принцем оказываются в чужой стране, в незнакомом, диком, труднодоступном месте, вдалеке от своего дома, без всякой надежды вернуться.
А дома одного из них ждала жена, которая должна была на днях родить первого в городе младенца.
ВОЗВРАЩЕНИЕ
(Мроган)
Затянувшаяся тишина длилась долго. Даже чересчур долго. Сознание каждого из нас не желало пропустить внутрь самую маленькую каплю мысли о том, что случилось. Слишком быстро всё произошло, слишком много событий ворвались, как река в каньон с водоворотами и порогами, так что организм, спасая мозги от перегрева, просто взял и на время отключил их совсем.
— Обосрались! На полную железку!
Пашка, как всегда, первый, вышел из клинча, раньше всех. Речь его была, по обыкновению, короткой и проникновенной. Следующим включился Верт, задавший совершенно идиотский вопрос:
— Это она закрыла?
Я даже не стал отвечать ему. То, что Дверь захлопнулась, означало, что разум, совместивший две части мира, перестал существовать. Кларонелла, пытаясь выбраться, обвалила на себя приготовленную кучу камней и ушла от Кейских проблем навсегда. Принц не мог не знать этого, обучаясь по той же программе, что и я, он просто витал где-то и объяснять сейчас азбучные истины было бесполезно.
Разрушенный домик источал сладкие, незнакомые запахи чужого дерева, чем-то напоминавшие и сосну, и липу, и осину, но сейчас эта находка, о которой я так мечтал ещё круг назад, казалась настолько незначительной, что мысль не остановилась на сигналах, которые подавало обоняние.
Процесс разборки тяжелой кучи камней дал первые положительные результаты — мы понемногу пришли в себя. Уже неплохо. Маленький, скрюченный труп старой женщины кольнул стыдом, но потом я разглядел, что её руки были не связаны, куртка, закутывавшая голову высовывалась в стороне из-под кусков камня…
— Успела, гадина!.. И сама развязалась, и нас опять в карцер!..
— Успокойся, Кайтар… Она же не знала про камни… Просто хотела освободиться… Ты бы и сам…
— Я бы! Я бы! Я бы своих не ловил… и в клетках не держал бы…
— Они не свои… Я мог и раньше сообразить…
— Не темни, принц!
— Чего мне темнить?… Я ничего и не скрываю… Кларонелла по крови — хассанка… Чего вы пялитесь?… В своё время этот династический брак считался очень удачным… Даже историческим! Мой дядя, бывший претендентом на престол, а он был намного старше моего отца, взял в жены принцессу Сигаль, жемчужину хассанского падишахства… Это случилось в конце Тёмной Войны, ириты жаждали мира и юной принцессе предстояло стать его символом…
— Хорош символ!
— Не надо, Кайтар… Ты ещё молод… Не надо о мёртвых… Говорят, была красавицей… Как мать… А жизнь непредсказуема… Посмотрим, что с тобой станет, когда…
— Ты, принц, всегда всех оправдаешь…
— Не всегда… Но в этой истории слишком много печального… Мой дядя умер, так и не придя к престолу, потом ушла её мать, великолепная Сигаль, а юная девочка, его дочка, наследная принцесса, кларонелла Фер-Ланк-Та, осталась в королевстве сиротой и почётной гостьей…
— Так она — твоя родственница?!
— Ну, да…Не прямая… Двоюродная… Или троюродная…Только мы не общались никогда… Так и прожила, никому не нужная, дерзкая, резкая по характеру, быстро нажила себе врагов, а в последние годы сидела взаперти в своём доме…
— Как же она научилась колдовать?
— Откуда же мне знать?… Я не хожу тайком в чужие дома… Говорили, что от неё сбежали все слуги, что она сошла с ума, что в доме у неё водится нечистый свет, но всё это была болтовня…
— И ты её даже не видел, что ли?
— Почему?… Два раза за круг она посещала официальные приёмы… Просто не могла не явиться… В чёрной накидке, лица не видно, ни с кем не обмолвившись, даже словом, забивалась в угол, отстаивала на церемонии то, что положено, и уходила… Я с ней тоже не разговаривал…
— Но это лежит точно она?…
— Насколько я помню, да… Ты же заметил, что черты лица смешанные? Может быть, её могли подменить, но в таком случае никто уже не скажет, что это за женщина, потому что только такой её помнят на протяжении последних лет… Давай-ка лучше вытащим…
Пока труп выволакивали на свет, я нашел в яме обрывки куртки и верёвок. Их не резали. Пленница продавила волокна также, как я обрабатывал каменные ступени и мне, в какой уже раз, стало безумно жалко того, что она могла бы стать союзницей, мы могли бы понимать друг друга, общаться, может быть, даже дружить, перенимать опыт, учиться вместе…
— Как всегда жалеешь, что не она тебя, да? Добренький…
Тяжело пыхтящий Пашка уже точно знал, как истолковать мои молчаливые паузы, и отрезвил моментально. Да… На её месте мог бы лежать и я… Мы все!..
Здесь, в обломках подвала, пахло совсем не так сладко, как наверху, а застоявшейся вонью немытых тел и, приглядевшись, я понял… Это была тюрьма… И воняло обычной нечистотой… На стенах еще угадывались отверстия для крючьев с цепями и их вид окончательно убил во мне остатки жалости…
Заметив, наконец, потуги своих друзей, пытавшихся выволочь тело из завала, в котором камни, скатывающиеся сверху, сбивали всякое движение, я молча приподнял его колдовством и перенес вверх, после чего мы и сами вылезли по камням и долго смотрели на то, что осталось от кларонеллы.
— И зачем мы её тащили?
Пашкина бесчувственность часто приносила полезные плоды и, проследив возможный ход незатейливой мысли, я понял его величие. Мы
