кровью. Страдал, терпел и не надеялся. Это всё я поняла без ментального сканирования, по внешнему виду. Считывать эмоции без разрешения, да еще и у коллеги-менталиста было глупо и опасно. Да и непорядочно.
Что он здесь делает? Пробивается на Первый Рубеж или отбывает наказание? За что? Не понятно и… интересно! А ещё тревожно. Мне казалось, что я где-то его уже видела, но сколько не старалась, вспомнить не могла. Не показывая явного интереса, начала разглядывать стража. А тем временем праздник начался.
— Досточтимые менталисты, приветствуем вас на ежегодном Новогоднем балу. Меня зовут дон Тракс, а мою очаровательную спутницу — донна Грана. Мы Мастера Завершения и вместе устроим для вас этот бал. Мы проведем жеребьёвку и будем танцевать до утра. Прогуляйте эту ночь, как последнюю в своей жизни. Чтобы было что вспомнить и о чем молчать с внуками. — Тракс загадочно улыбнулся донне Гране. Она приняла эстафету, переданную без слов.
— Это прекрасный шанс отдохнуть, повеселиться и получше узнать своих новых боевых товарищей. И, разумеется, почаще записывайте свои впечатления. То, что сегодня не кажется важным, завтра спасет вам жизни. Помните, мы на войне.
— Ну, донна Грана, что же вы, — мягко пожурил Тракс, — не запугивайте моих рыцарей. Мастерицы к вам привыкли, а стражи сейчас повыпрыгивают в окно от ужаса. — По рядам стражей прокатился смех. А лицо матерого стало еще мрачнее, хотя куда же больше?
— Тогда давайте скорее проведем жеребьёвку!
Заиграла музыка и наши шеренги двинулись навстречу друг другу соединяясь у столика с диковинной конструкцией. Она напоминала круглую вазу с крупными цветами без стеблей. Вместо бутонов в воздухе висели жетоны, от которых исходило нереальное фиолетовое свечение. К столику страж и менталистка подходили одновременно. Они синхронно протягивали руки, выбирая свои жетоны. И пластины с гравировкой мягко скользили в ладони без какого-то усилия.
Те, кого судьба у рокового столика свела вместе проявляли себя по-разному. Были пары, которые просто улыбались друг другу. Кто-то успел послать воздушный поцелуй. Менталисты салютовали, махали, смеялись. Один из стражей внезапно вручил девушке розу. Где он ее взял? Зоуи приспустила плечико платья, и парень напротив покрылся ярким пунцовым румянцем.
Я подошла к столику одновременно с высоким франтом, строящим из себя неизвестно что. Кода он оглядел меня неприязненным, масляным взглядом и поджал губы, я никак не отреагировала. Свой жетон он схватил раньше меня. Пока я тянулась за своей пластиной франт обошёл столик и оказался рядом.
Он резко выбросил вперед руку с жетоном. Если бы не мой фехтовальный опыт, уронил бы мне пластину прямо за край корсета, но мне удалось увернуться. Всё почти обошлось, только я зацепилась каблуком за каблук и начала терять равновесие. Наступила на подол платья и непременно свалилась бы возле стола для жеребьевки.
В последнюю минуту меня поддержал матёрый. Подхватил на руки, резко вздернул вверх и поставив на ноги. Прошипел сквозь зубы «малолетка» и, рванув жетон с конструкции, встал в строй. Я разозлилась. И на франта с масляным взглядом, и на этого высокомерного волчару. Какого горгула?
Когда все получили жетоны свет в зале погас. Вокруг нас закружился невидимый вихрь и меня потянуло вбок. Жетон, куда-то рвался, словно бешеная собака с поводка. Я неслась вперед, еле успевая переставлять ноги и со всего маху впечаталась в чью-то крепкую грудь.
Темнота не позволяла рассмотреть рыцаря. Я постаралась отпрянуть, но меня спокойно и уверенно держали в объятиях. Не пошло, надёжно.
— Всё нормально. Не переживай, — сказал страж, и я успокоилась. В его объятиях было хорошо: уютно и тепло. Он провел рукой вверх, нащупал мой капюшон, и выругался, вздрогнув как от удара. Что случилось? Узнал и разочарован? Я так ему не понравилась?
Когда зажегся свет матёрый смотрел на меня зло. Я высвободилась из его рук и поправила капюшон.
— Меня зовут Риальта. Можно просто Ри.
— Глейн. Но это не важно. Девочка, тебе срочно надо поменять пару.
Я решила, что мне это почудилось.
— Зачем? Что случилось? — Он замотал головой, словно кого-то искал.
— У меня проблема. Тебе надо проситься в пару… — Он замешкался. — К Ларсу! Видишь парня рядом с рыженькой крошкой? Он тебя прикроет. Говори, что влюбилась с первого взгляда, падай в ноги к Гране. Она мне должна, не откажет.
— Да зачем всё это? — Теперь уже злилась я. — Чем я вам не подхожу? Что не так?
— Девочка…
— Я вам не девочка! Я вам менталист, достопочтенный Глейн! Можете объяснить толком, почему вы хотите от меня избавиться?
Он наконец вернулся взглядом к моему лицу, словно впервые его увидел. Тяжело вздохнул и снова отвернулся, скользя взглядом по залу.
— Причин несколько и все обидные. С какой начать?
— С любой.
— Хорошо. У меня почти максимальный базовый потенциал.
— И что?
— А то, что это 195 баллов. У вас очень слабый поток. Максимальный показатель 172. Ты, как минимум на 23 пункта слабее.
— И что это значит?
— Смерть, — тихо ответил Глейн. Теперь он смотрел на меня не отрываясь. — Если разница в паре больше 20 баллов тот, кто слабее, 100 % выбывает в течение месяца. Погибает сам, гаснет или его убивают при замене. Ты умрёшь в паре со мной.
— Потому, что слабый потенциал?
— Да.
— То есть вы хотите, чтобы я кинулась на шею вашему Ларсу, отпихивая Тати. Чтобы вы убили ЕЁ, судя по вашей логике?
— Да. Такая принципиальная? Ты сейчас у девчонки свою жизнь вырвешь, а не туфли на ярмарке. Ларс из хорошей семьи, перспективный, надёжный. Его будут тянуть и прикрывать. И его пару тоже. У него 174 балла, и он тебе подойдёт. Послушай меня, девочка, это единственный твой шанс выжить. Вы-жить, понимаешь?
Я отодвинулась еще на пол шага и выставила в успокаивающем жесте руки перед собой.
— Глейн, у вас есть еще какие-то причины сменить напарника?
— Если этой недостаточно, то да. Сколько тебе лет?
— Девятнадцать. — Я помолчала и зачем-то добавила, — скоро будет двадцать.
— Оооооооо. Тли, скоро будет сэсть. Малолетство какое-то! Мне 26, я пробыл почти 5 лет у Колодца Сияния. Это как 20 лет разницы. Нам будет тяжело работать. Ты не сможешь. Это страшнее, чем выйти замуж за старика, просто поверь. Ты мне даже выкаешь. На тебя Юсти при жеребьёвке просто посмотрел, ты чуть в обморок от смущения не упала. А нам воевать вместе, ты понимаешь разницу?
Он не спорил со мной, он диктовал. Но почему-то меня это только раззадорило. Что-то в нём было опасное и родное одновременно. И невероятно притягательное. Сильнее, чем тяга наших
