Хотя неприятности и расстройства, конечно, случались – никто не баловал игрушками, а несколько приемных семей, которые мною интересовались, почему-то отказывались на стадии оформления документов. А ведь по меркам социальных служб – я была тем самым идеальным ребенком. Здоровая, смышленая, спокойная. Рано научилась читать, схватывала на лету любые знания, не начала курить, когда все “наши” стали бегать за угол с сигаретами. Не пробовала ничего запрещенного. От всех дурных поступков меня всегда останавливала мысль, что даже если родители меня когда-то бросили, то наверняка где-то есть и другие родственники, и мне бы не хотелось их разочаровать, если однажды они объявятся.
Лет в двенадцать я плотно подсела на книги, много читала – особенно мне нравились книги о магических мирах. Я просто жила мечтами, что однажды получу письмо из Хогвартса. Увы, не случилось.
Не сложилось и с другими школами и волшебными академиями. В конце концов я была согласна даже на суровый мир “Ведьмака”, но как это случается рано или поздно – я повзрослела и решила, что мечтать нужно о более приземленных вещах. Например, о хорошем образовании и специальности. Искусствоведение и Франкфуртский университет в этом отношении меня полностью устраивали, кто же знал, что у судьбы другие планы. Она наконец решила, что мечтам положено сбываться, и я оказалась здесь.
Принцесса, которая достойна смерти. Чудеснее и придумать сложно.
Интересно, а обратно меня отпустить могут? Или мои “спасители” надеются, что теперь я должна страстно ринуться в гонку за власть против брата…
Я думала об этом всю ночь, и чем больше размышляла, тем больше понимала – никакой трон меня не прельщает, да и вряд ли местные жаждут меня туда посадить, разве что номинально.
Земная история знала немало примеров – когда политических марионеток сажали во главе государства, а по факту правил кто угодно, кроме того, на чьей голове красовалась корона.
Интуиция мне подсказывала, что именно за этим меня сюда и притащили. Иначе зачем спасать двадцатилетнюю девчонку?
Курт хоть и старался с первой минуты быть со мной максимально приветливым, но я же не слепая. За показательной заботой разве что зубной скрежет не звучал.
Эшторн в этом плане был куда более располагающим к себе. Может, в силу возраста, а может, чисто интуитивно я воспринимала его более мягко. Впрочем, и пилот тоже явно был не так прост.
Поэтому когда утром я вышла из своей каюты, то еще больше уверилась в том, что проще всего будет и дальше отыгрывать роль идиотки.
Из одежды на мне была все та же украденная шуба, шапка, варежки, а заодно утепленное подобие штанов и валенок, сваливающихся с ног.
Как сказал Эшторн, все это тоже когда-то принадлежала его дочери, – и на этом все, без подробностей, хотя что-то мне подсказывало – история это вряд ли веселая, поэтому и не расспрашивала.
Стоило выйти на палубу, как я тут же зажмурилась. Даже в очках местное солнце было для меня слишком ярким.
За ночь пейзаж полностью сменился. Если вчера мы явно летели над равниной, то сегодня появились горы. Дирижабль плыл между двумя хребтами, состоящими из снежных пиков один выше другого. Я подошла к перилам палубы и глянула вниз, оценивая высоту, – тут же закружилась голова и вспомнились записи исторических хроник с полетами первых воздушных судов. Почему-то мне казалось, они не поднимались высоко, здесь же речь явно шла о нескольких километрах над землей…
– Дух захватывает, не правда ли? – позади раздался голос Эшторна.
Обернувшись, увидела его на мостике, как и вчера за штурвалом, только взгляд более уставший и сонный.
– Не то слово. Вы что пробыли здесь всю ночь?
– Разумеется, кто-то же должен был вести корабль. Вы хотите есть, Ваше Высочество?
Прислушавшись к себе, кивнула. Есть хотелось очень, за вчерашний день во рту даже маковой росинки не было.
– Сходите в грельню. Курт по идее уже должен был проснуться.
Я не сразу поняла, причем тут вообще Курт, но стоило войти в теплое помещение, как вопрос разрешился сам собой.
Мой вчерашний спаситель спал сидя за столом, и мое появления его разбудило.
– Что тут делаешь? – резко вскакивая на ноги, почти рявкнул на меня он.
– Эй, спокойнее, – я даже руки вскинула от неожиданности. – Эшторн сказал, что я могу найти тут завтрак.
– Завтрак? – Курт отчего-то изумленно вскинул бровь вверх.
Я растерянно кивнула.
– Я что-то не так сказала?
– Да нет, ничего, – Курт сделал вид что смягчился. – Признаться, теперь мне даже интересно, что же уготовано в качестве королевского завтрака.
Он подошел к шкафчикам на стенах и принялся их открывать.
– Так, что у нас тут? Ух, ты сахар! Ну ничего себе, – пробормотал он. – А это? Похоже из твоего мира. Наверняка контрабандное.
Курт достал из шкафчика маленькую коробочку тетра-пак, на котором я прочла знакомое “агуша”.
– Это молоко, – произнесла я, и лицо Курта сделалось каменным.
– И почему я не удивлен, – выдал он, выкладывая на столешницу детское питание и два кусочка сахара-рафинада. – А тут еще похоже хлеб. Уверен, для тебя.
Из шкафа на стол перекочевала запаянная полиэтилен булочка от бургера, из числа тех, что не портятся по полгода.
Хоть мне и хотелось есть, но к предложенному набору я даже не притронулась Наконец начала кое-что понимать.
Холодный мир, следовательно, с едой тут не очень хорошо, так же как и с урожаями…
– Так, стоп. Если это мне, то что будешь есть ты? – задала я напрашивающийся вопрос. – Точнее не так, если это королевский завтрак, то что едят простые люди?
Курт смерил меня долгим взглядом, явно размышляя о чем-то своем. А после ехидно усмехнувшись, произнес:
– Вот это.
Из нижнего ящика мужчина вынул продолговатое нечто, завернутое в мешковину, и с грохотом бросил на столешницу. Судя по звуку, нечто было ужасно твердым.
– Что это? – спросила я, наблюдая за тем, как Курт разворачивает свой “завтрак”, больше всего напоминавший плотно спрессованную плитку каких-то зерен, семян, травы, палочек и бог пойми еще чего. Все это было поделено на сегменты по типу шоколада, явно за тем, чтобы удобнее ломать.
– Еда, – односложно ответил собеседник, без тени сомнения и забрасывая в рот кусочек. – Дать попробовать, Ваше Высочество?
Подвох я почуяла, но все равно протянула руку. Будто Курт мне бросил вызов.
И мужчина явно не ожидал, что я вот так просто соглашусь, поэтому когда отломал очередной кусок и положил мне на ладонь, смотрел выжидательно – что я буду делать.
И в кого я такая упрямая?
Набравшись смелости, забросила кусок в рот и начинала пережевывать. Ни вкуса, ни запаха, разве что совсем легкий, будто у дешевого рулона туалетной бумаги, и хруст по зубами, такой, что даже за ушами отдавется. А еще это месиво застревало между зубами. Приходилось пытаться доставать кусочки языком, а когда не получилось, отвернуться от Курта, и вытащить пальцами.
