мило.
— Под милым ты подразумеваешь маленькое?
— Это Манхэттен. В сравнении с другими квартирами, которые я видел, это удобный размер.
— Хочешь экскурсию? Хотя, предупреждаю, это займет ноль целых две секунды.
— Да, но сначала… — он берет бутылку из моей руки и ставит ее на журнальный столик. Скользя руками по моей спине, он притягивает меня к себе, поднося руку к моему подбородку. С учащенным дыханием он притягивает мое лицо ближе к своему, настолько близко, что я почти чувствую его вкус. Слегка наклонив голову, я мучительно жду, когда он меня поцелует. Наше дыхание, смешивающееся в таком интимном пространстве, усиливает нашу отчаянную потребность в поцелуе.
Я обхватываю руками его шею, побуждая его поцеловать меня поглубже. Наши губы едва соприкасаются, и от вожделения, движущего нашими телами, я сильнее прижимаюсь к его рту, выпуская долгожданный стон, накопившийся внутри меня.
Джулиан мгновенно реагирует, крепче сжимая мою задницу, его тело прижимается к моему. Мой разум, неглубокий в своих мыслях, сразу же замечает его твердый член, прижимающийся между нами.
— Ты все еще хочешь тур? — остругивались, я пытаюсь перевести дыхание.
— Да, — пробормотал он, снова прижимаясь своими губами к моим. "Ведите, мисс Мейсон".
Коко мурлычет на диване, отчаянно требуя внимания.
— Это Коко.
— Рэгдолл? — он нежно гладит шерсть Коко, и, конечно, она с удовольствием принимает все внимание, — У нас была такая в детстве.
Я хватаю бутылку вина и его руку, затем в быстром темпе показываю ему две спальни, ванную, кухню и столовую. Квартира, купленная двенадцать месяцев назад, является настоящим свидетельством моего упорного труда за последние несколько лет. Я люблю Манхэттен и не собираюсь в ближайшее время переезжать куда-либо еще.
— Красивое место ты себе устроила, — говорит он, прежде чем перевести взгляд на столешницу, где я пыталась приготовить тамалес, — Все это очень вкусно пахнет.
— Если мама чему-то и научила меня, так это этому. Будем есть?
Мы сидим за маленьким обеденным столом в уютной кухне. Между нами горит свеча — какой-то романтический аромат, который Эрик подарил мне, чтобы привлечь любовь в мою жизнь. Он верит во всякую чушь, что поразительно похоже на мою маму, которая верит в духов, вселенную и звезды, если вам повезет.
Мы говорим о работе, в основном о Джулиане и его страсти к журналистике. Он очень культурный человек, побывавший в самых отдаленных странах, чтобы сохранить целостность материалов, которые он пишет. Мне нравится огонь в его душе, когда он говорит с такой убежденностью. Я могу слушать его часами, и редко кто так захватывает мое внимание.
— Мне нравится, что ты такой страстный. Ты — редкая порода, мистер Бейкер.
— Я могу сказать то же самое о тебе, — он усмехается, поднимая бокал к губам, допивая остатки вина, — ты закончила Йельский университет, владеешь бизнесом, умеешь готовить вкусные тамалес и…
Он делает паузу, раздвигая губы и глядя мне в глаза.
Наклонившись вперед, я опираюсь локтями на стол, придвигаясь ближе к нему, пока мы нежно целуемся.
— И? — отстранившись, я пропела.
— Твой поцелуй заставляет меня хотеть раздеть тебя до нитки прямо здесь и сейчас.
Я чувствую, как мое сердце бьется с каждым ударом в груди. Прикусив уголок губы, я пристально смотрю в его глаза.
Как это может быть, чтобы мужчина, такой красивый и чистый, был холост в городе, где миллионы женщин бродят по улицам в поисках такого же совершенного человека, как он?
А он здесь, со мной.
Я не хочу больше рисковать, и, отбросив все предосторожности, которых я придерживалась последние восемь лет, я в доли секунды выбрасываю все это в окно.
Мои руки двигаются к его воротнику, возвращая его ко мне для страстного поцелуя. Наши языки лихорадочно сражаются, стоны вырываются с придыханием, пока мы жонглируем, чтобы устоять на ногах. Джулиан поднимает меня, заставляя мои ноги обхватить его талию. Наши поцелуи продолжаются, пока он ведет нас по коридору в сторону моей спальни.
Когда свет выключен, но свет из гостиной освещает наши лица достаточно, чтобы видеть, он кладет меня на кровать и нависает надо мной.
Тяжесть его желания смотрит на меня напряженным взглядом.
Между нами возникает магнетическая сила, которая тянет меня так быстро, что я не в состоянии остановиться и подумать. Все, что я могла представить себе в мужчине, способном удовлетворить мой нетрадиционный мир, стоит надо мной, расстегивая рубашку. С голой грудью, с рубашкой, небрежно брошенной на пол, я любуюсь самой совершенной грудью, лежащей передо мной. Не в силах контролировать свои порывы, моя рука нащупывает его пресс, останавливаясь чуть в стороне от пряжки ремня.
— Ты знаешь, как красиво ты выглядишь подо мной, красавица?
Мне нравится, как он называет меня красивой, звучит почти как будто я принадлежу ему, и никому другому.
Ты не принадлежишь никому другому.
И никогда не принадлежала.
Тряся головой, я заглушаю не относящийся к делу шум и расстегиваю его ремень, спуская молнию.
Джулиан бросает свое тело вперед, руками обхватывая мое лицо. Его губы плотно прижимаются к моим, отчаянно пробуя каждый сантиметр моего рта. С силой и напором его язык бьется о мой, посылая поток ощущений в каждую часть моего тела и заставляя меня болеть от него повсюду.
Мои руки перемещаются к его затылку, сжимая его волосы в кулаки, пока мы боремся за то, чтобы быть ближе друг к другу.
Я отстраняюсь, задыхаясь: — Джулиан… не слишком ли это рано?
Он не говорит ни слова, а скорее пытается показать мне это своими действиями. Медленным, мучительным темпом он расстегивает пуговицы на моем платье, снимая бретельки с моих плеч, пока я лежу под ним.
Когда остаются только черный кружевной бюстгальтер и трусики, моя грудь начинает быстро подниматься и опускаться в ожидании его следующего шага.
Желание в его глазах, сырой, животный голод, смотрит на меня. Боже, как я хочу сгореть, лежа здесь и глядя на этого сексуального мужчину, мужчину, который вошел в мою жизнь в самое подходящее время.
Я сажусь, притягивая
