Вот ведь, гад! Знает же, как подъ*бнуть лучшего друга! И он вернулся в свою квартиру, а я поехал бесцельно кататься. На выезде из города заехал на заправку, этот жлоб, Борька, топлива решил не заливать, и отдал мне машину с почти пустым баком.
Голова моя непутевая была занята мыслями на тему "Себе, что ли, дизайн квартиры заказать?", а потому я не насторожился, когда рядом со мной на заправке остановилась машина. А должен был бы. Я заправлялся на крайней колонке, и рядом машины обычно не встают. Когда я снял машину с сигнализации и открыл свою дверь, случилось неожиданное – мне заламывают руки и закидывают на заднее сиденье, за руль кто-то садится. Одновременно со мной в мою же машину сели ещё трое. И машина рванула от заправки на выезд из города.
Бить меня начали ещё в машине. Бил тот, кто сидел рядом. Бил по лицу кастетом. Когда сидящий на переднем сиденье это увидел, то заорал благим матом на моего соседа. Ну ещё бы! Моя кровь была теперь в салоне. Потом случилось вообще странное: они меня разглядели!
– Ты совсем дебил? – орал главный, – это кто?
– Сява, ну чего ты орёшь? Какая тебе разница, кто это? Машина же та? -попытался возразить мой сосед.
– Нет, ты точно дебил! Если это не тот мажор, на хрена ты бил этого?
– Мужик, ты кто? – обратились, наконец, ко мне.
Но язык во рту распух, и инстинкт самосохранения орал мне, чтоб я не отвечал. Так они решат, что я в отключке, и ничего не видел и не слышал. Так оно и вышло, и меня просто вытащили из машины и положили на асфальт. Пока они садились, я успел отползти к обочине дороги, и вот тут они рванули с места, проехав по моим ногам.
Очнулся я уже в больнице. Мама, конечно же, была рядом. Пока врач перечислял мои травмы, моя самая любимая на свете мама кидала такие жалостливые взгляды, что меня разобрала злость. Если уж она смотрит на меня с такой жалостью, то чего уж мне ждать от других. Даже без зеркала мне было понятно, что я теперь буду выглядеть как Квазимодо, ну разве что горба ещё не хватает!
Слушать мамины всхлипывания у меня не было сил, а потому я попросил её уйти. Довольно вежливо попросил. Или нет?
И вдруг сегодня мама привела её, мою Таис ко мне в палату. Мама, мама, что ж ты наделала? Как же эта сияющая красота должна теперь ко мне относится? Да и с чего вдруг она захотела прийти?
Похоже, однако, что в девушках то я не разбираюсь! Я вон и лахудрой обозвал, думал сразу развернется и уйдет. А моя Таис отчитала и пристыдила меня, как нашкодившего кота.
А волосы то у неё и правда вьются! После её ухода я лежал и улыбался, как последний идиот. Хотя, кому я вру? Только сам себе. Такие девушки, как она достойны лучшего, а не хама со шрамом через всё лицо. И как она там сказала про меня? "Разноцветный и немножко раненый?". Расхохотаться не получилось, да и улыбаться тоже. Зато, увидев мою гримасу на лице, вон даже эта медсестра сбежала. А ведь, судя по её легкомысленному халатику, она ко мне не только капельницу привезла, но и себя шла продемонстрировать. И всё было бы замечательно, если бы не слова мамы:
– Тёма, вообще то это ведь Тасенька тебя нашла на дороге и скорую вызвала.
– Что? – я не верил своим ушам.
Мама утвердительно кивала.
Глава 6Утром следующего дня я вдруг обнаружила, что глаза мои открываются ровно на половину. Не в смысле, что один открывается, а второй нет. А именно оба, но получаются только щелочки. Кое-как доковыляв до зеркала, я пришла в ужас. На меня смотрело чудище в моей любимой ночной сорочке.
– Ася, хочешь на любимую подругу полюбоваться? – поинтересовалась я у подруги.
– Всегда хочу, но сегодня, я так понимаю, ты предстанешь передо мной в необычном ракурсе?
– А то!
Я сделала селфи и отправила подруге. Та перезвонила практически мгновенно:
– Слушай, красотка, я сейчас в аптеку за мазью от синяков и к тебе. Жди!
Всё-таки бывает польза от того, что не надо ходить на работу. Вот хотя бы можно позволить себе лежать с какой-то мазью на лице. Не уход, конечно, у косметолога, но тоже ничего. Особенно когда незаметно для себя засыпаешь. Ну, а что здесь такого? Лежишь ведь с закрытыми глазами. Ещё бы телефон мобильный не трезвонил так настойчиво!
Не глядя на имя звонящего, я нажала на "ответить".
– Да!
– Таисия, добрый день! – прозвучал в трубке незнакомый мужской голос.
– Добрый! С кем имею честь?
– Это Артём Колокольцев.
Я выдохнула. Вот уж не ожидала. Интересно зачем звонит?
– Слушаю Вас, Артём Колокольцев.
– Я хотел Вам сказать спасибо, – произнес он и замолчал.
– А потом передумал? – буркнула я.
– Нет, не передумал.
И опять тишина. Нет, я понимаю, что по голове человека ударили, но, вроде, речевые функции то не нарушены. Мямлит, как в школе у доски.
– И?
Я так и буду из него вытягивать слова?
– И вот говорю!
О! Злится что ли там?
– Артём, а можно больше конкретики? Что и кому Вы говорите?
– Таисия, Вы издеваетесь надо мной?
– Я? Точно нет! А вот Вы, похоже, да. Или Вам мало было меня лахудрой обозвать?
– Знаете, Таисия, когда у Вас волосы разглажены и убраны в строгую причёску, Вы более вежливая.
И положил трубку! С ума сойти! Сам же позвонил, а я,видите ли, "более вежливая" с другой прической. Тьфу ты,чёрт! Нет, ну точно бластер! Выжег всё мое благодушное настроение.
Разлепив кое-как глаза, я поковыляла к зеркалу. Шишка на лбу присутствовала во всей красе, а вот глаза уже открывались полностью. И под ними сияло два шикарных фиолетовых синяка. Ну, хоть глаза открываются.
Телефон опять зазвонил.
– Ну кто опять?
Оказалось, что теперь Светлана Петровна. Вот её звонку я была рада.
– Добрый день, Тасенька!
– Добрый день, Светлана Петровна.
– Как ты себя чувствуешь? Как твой лоб?
– Лоб болит, шишка на нём хорошо себя чувствует. Синяки под глазами сияют! – я рассмеялась.
– Тасенька, где Вы живёте? Я сейчас приеду. И скажите, что купить, Вам ведь на улицу в таком виде не выйти.
Это было неожиданно.
– Что Вы ! Не надо! У меня всё есть, меня подруга навещает.
– Тасенька, не спорьте. Диктуйте адрес.
Она и правда приехала. Привезла кучу пакетов. Вместе с ней, неся эти пакеты, в квартиру зашёл парень.
– Спасибо, Саш, дальше мы сами.
Молча зашел, молча вышел. Денег она ему не заплатила, значит, не таксист. Шофёр что ли личный? Ух ты! Шофера, значит, личного для мамы оплачивает, а со мной за каждую деталь в интерьере торговался.
