– Диверсии будут расследоваться! Не стройте друг другу козни. Против вас и без того настроены слишком многие, – и добавила негромко: – Простите, леди Раталин, но вы не можете продолжить участие в отборе.
Невеста подняла на меня рассвирепевший взгляд и выплюнула:
– Стерва!
Я знала, что она вцепится мне в волосы еще за несколько секунд до нападения, но… Разве искусствовед владеет боевыми навыками? Немного потерпела, совсем чуть-чуть, а потом все же двинула засранке основанием ладони в центр грудной клетки. В этом приеме главное правильно рассчитать силу: легкий удар и у соперника перехватит дыхание, ослабнет хватка, потеряется концентрация. Достаточно, чтобы сбежать или применить сокрушительный прием из более удобной позы.
Девушка хватала ртом воздух, как рыба, оказавшаяся на берегу. Подоспели охранники, выволокли склочную девицу из зала, а мне предложили ромашковый чай. Вот еще, я что, похожа на припадочную?
– Конечно, не откажусь от чая, – произнесла с придыханием. – И ромашки побольше, побольше, пожалуйста! – пролепетала, обмахиваясь веером.
Исключенную девицу не жаль. Не годится она на роль императрицы. Высокомерная, заносчивая, думает исключительно о себе. Прямо как я. Но я-то и не мечу на трон, у меня куда более важное дело.
Следующий час оказался беден на события. Нам раздали анкеты, и мы долго и нудно их заполняли: возраст, Дом, пол. Пол! Серьезно? Разумеется, наборный паркет и не иначе. А в спальне – ковры с высоким ворсом, чтобы тепло ногам.
Ваши увлечения, образование, магические навыки. Вот уж нет. Напишу: посредственные и хватит с них.
Ваши страхи. Любопытно. С моим образом жизни некогда думать о страхах. Некогда бояться. Многих страшит боль, а я к ней привыкла. Все боятся смерти, а я живу с ней на кончиках пальцев, мы дышим одним воздухом. Иные страшатся неудач, у меня их не бывает. Невозможность выполнить поставленную задачу требует гибкости ума и поиска альтернативных способов решения. Чего мне бояться? Что раскроют и окажусь в темнице? Напугали крысу мышатками! Я три недели провела в подземельях северных т'хардгов, доказывая, что не шпионка! Я ела прелое сено и пила… гхм. В общем, пила. Меня выдал акцент. Пришлось выбить себе зуб и объяснить акцент природной картавостью и неверным прикусом. Под зельями т'хардгов все признаются, а я выдержала! Они ведь не знали, что во мне были литры антидота. Главарь контрабандистов долго потом извинялся, но искупил свою вину.
Кровью.
Так чего мне бояться?
Ай, напишу, что заусениц. Все ведь боятся заусениц.
Тупая анкета. Да и строчек маловато. Расскажите о себе и уложитесь в полстроки. Я и уложилась, написав: «см. выше».
Я закончила одной из первых, и, пока участницы усердно жевали перья, меняли грифели и скрипели карандашами, скучающе смотрела в окно. Вздремнуть, что ли? Спать – лучшее решение во многих ситуациях.
– Его императорское величество, повелитель четырех стихий, владыка Дома Огня, Воздуха, Воды и Земли, хранитель печати полностихийного источника Вэйлиан Александэр Айхенвальд анг Вельтман! – пафосно воскликнул церемониймейстер, прогоняя мою скуку.
Громыхнули невесть откуда взявшиеся трубы, девушки побросали анкеты, подскочили со стульев с грацией носорога. Посыпались мебель и сдавленные ругательства. Участницы, памятуя наставления нашей нянюшки, спешно поправляли кружева и безнадежно испорченные прически, и пытались выстроиться в шеренгу. Задача оказалась трудновыполнимой. Девушки толкались и старались занять место в начале, чтобы первой подать руку его величеству.
Я безразлично устроилась по центру – толкотни меньше. Да и, признаться, спать мне хотелось больше, чем производить впечатление на императора, но задание, чтоб его. Обычно после боевой миссии мне дают месяц-другой отдохнуть и восстановиться, а тут сразу от ирхов да во дворец. Благо, что сыворотка выветрилась! Не хотелось бы ткнуть императора мордой в буфера с громким криком «чапа». Хотя, впечатление я бы произвела неизгладимое и на века! Возможно, даже вошла бы в историю.
Когда девицы, наконец, перестали дергаться (чему немало способствовало строгое покашливание распорядительницы), распахнулись двустворчатые двери, являя правителя империи.
Что сказать, появление императора сломало шаблоны. Я ожидала толпу охранников и множество слуг, обязательно стайку разодетых фавориток где-нибудь в шлейфе и, как минимум, важного усатого советника.
Но…
Император вошел один. Впрочем, к нему тут же подскочила распорядительница, а с другой стороны ожидаемый важный усатый советник – глава межстихийного альянса Алонсо Маргес. В дорогом сюртуке лилового цвета, в обтягивающих белых лосинах и смешном парике, воздушник выглядел нелепо и вызывал сочувствие. Император слушал присевших на оба уха помощников и, заложив руки за спину, шагнул в зал.
Девушки притихли, а мое сердце снова совершило кульбит. Взгляд черных глаз остановился на мне и время замерло.
Ночь. Звездное небо. Ясный лик луны. Свежесть, оседающая морозным дыханием на щеках…
Реальность вернулась неожиданно. Волевое, суровое и холодное лицо императора не выражало эмоций. Проще прочитать бетонную стену, чем его. Невозмутимый, непреступный и решительный. Несомненно, красив настоящей, природной красотой, захватывающей дух, как небо после грозы. Я видела много мужчин, но такого – впервые. Уверена, каждая участница думает, что император смотрит на нее. Что у них возникла необыкновенная связь, как наша лунная ночь. Под серебристым сиянием пара незнакомцев, соединенная несуществующей вселенной, одной на двоих. И хочется задержаться в этой вселенной, утонуть, растаять, наслаждаться трепетным томлением в груди. Я сталкивалась с таким умением, называется отвод глаз и эмпатия. На кого действительно смотрит император, не узнать.
Император сделал еще один шаг и повернулся к распорядительнице. Женщина негромко лепетала, а глава межстихийного альянса то открывал, то закрывал рот, пытаясь вставить слово, и трясся, как от холода.
Мы с участницами завороженно рассматривали потенциального будущего мужа. Длинные черные волосы императора, с вкраплением серебристых прядей перехвачены изящным плетением и придавлены обручем с четырьмя камнями: алмазом, рубином, малахитом и аквамарином – символами стихийных домов. Движения мужчины – плавные, хищные, размеренные, притягивали взор, заставляли внутренности сжиматься. Мне неосознанно хотелось стать меньше, втянуть голову, сжаться в комочек. От императора исходил мощный поток силы, аура опасности, и даже мне с моими навыками и выдержкой было непросто.
Его тело, без сомнений сильное и тренированное, скрывала ткань легкой приталенной туники, подол которой бесшумно касался пола. Поверх туники надета длинная жилетка с символами стихийного полновластия. Костюм перехвачен поясом с набором номер три. Это зелья первой необходимости для экстренного выживания. Мои – под юбкой. Доступ к ним – через сплошной карман у правого бедра.
