плечу. Мне было так спокойнее, так лучше.
Большой особняк, взвитый лозой по стене. Белые колонны несущие балкон на втором этаже. Ферзен держит мою руку и ведёт по ковру прямиком по центру. Дворецкие по обе стороны, прислуга, люди с оружием. Каждый встречал нас с некой почестью о которой я и мечтать не мог. Лестница по центру разделяющийся по сторонам. Каждая ступенька поднимала меня не просто вверх, она словно поднимала моё звание, мой почёт, моё эго.
Второй этаж. Картины по стенам. Не знаю, были ли те картины известны или вовсе подлинники, но развешаны они по вкусу. Переходя от военных этюдов до прекрасных дам в садах. Ферзен не оглядывался на каждую мелочь как я. Наверное для него всё это уже в порядке вещей, покуда для меня эта красота была завораживающей. Кабинет за дубовыми дверьми. Дворецкие синхронно раскрыли обе двери. Длинная полоса ковра до по истине огромного стола. Симметричность – вот, что придавала некий изыск всему. Бумага в бумагу, полки с книгами по обеим бокам, стеллажи, картины и массивная морда падшего медведя по середине. Человек, сидевший за столом, внушал ужас. Итальянец с сигарой. Относительно молодой, но и не первой свежести. Дон Себастьян, тотальный владелец всего в Парадайз. Всё либо его, либо станет его. Дон видел в моих глазах восхищение, и уголки губ приподнялись вместе с кончиком сигары. Дым, шоколадный запах. Я пробовала курить, но запах дешёвых сигарет был отвратительным. Но эта сигара, она действительно пахнет шоколадом. Я уже почти и не помню что он тогда мне сказал, но главное, что Ферзен поручился за меня. Они взяли меня в свою семью, где всегда была вкусная еда. Где мне не пришлось бы снова шариться по мусорным бакам, прекратить лезть в чужие карманы в общественном транспорте, где жертва не думает ни о чём так же сильно, как о глотке свежего воздуха. У семьи было своё требование – работать на них.
– Я должна убираться по дому ?
– Нет, глупышка. Для уборки у нас достаточно людей. Ты нам нужна, мне нужна, совсем для другого.
– Для чего же ?
– Я смотрел видеозапись с твоего миниатюрного ограбления. Твой взгляд во время того,как ты вышибла тому продавцу мозги….. Ты– прирождённый убийца.
– То ведь было другое. Он ведь пытался убить меня и я…
– Ты убила его. Ощутила, какого это, когда тонкая нить человеческой жизни обрывается нажатием курка. Тебе это понравилось, не так ли ?
– Я не знаю.
Ферзен достал пистолет и подозвал своих людей. Человек с мешком на голове. Мешок снят – это тот самый напарник, который бросил меня тогда в магазине. Бросил на съедение псам.
Ферзен протянул мне пистолет.
– Тебе придёт….
Выстрел
– Воу, Долорес, я ожидал что ты выстрелишь, но в моих планах это должно было случиться чуть позднее.
– Я в деле.
Месяцы прошли на тренировки по стрельбе. Мишени, ходячие, стоячие, люди. С каждым разом мои выстрелы были точнее, а улыбка шире. Пистолет стал моей рукой. Своего рода маникюр с которым очень удобно ходить. Ферзен был очень добр ко мне и обучал интенсивно.
На первое дело меня отправили ближе к зиме. Я должна была играть роль маленькой куклы в руках толстосума, который претил своим существованием Дону Себастьяну. От меня требовалось лишь войти к нему в доверие – а несовершеннолетние девочки быстро входят в доверие пузатых любителей полапать женскую грудь – убить, когда тот в предвкушении моей плоти, и спокойно уйти. Его деньги не были интересны Дону Себастьяну и посему набитый купюрами кошелёк сразу привлёк моё внимание. Будущий труп вёз меня в свою резиденцию. Хотел сразу уложить меня в свою громадную кровать, но убивать его в окружении его охраны было равносильно самоубийству. Оружие у меня сразу забрали кроме одной укромной.
– Филип.
– Да, моя конфетка?
– Я хочу чтобы ты меня поцеловал.
– Подожди, милая конфетка. Мы почти уже приехали и ты всё получишь от дяди Филипа.
– Но я хочу сейчас небольшой поцелуй, с языком.
– Какая же ты озорная. Будет тебе, я щедрый.
Мерзкий мужчина с выпирающим пузом надвигался ко мне закрытыми глазами. Закрывающее окно водителя отражало в самых ужасных красках внешность этого человека. Отвратительно, но это единственный выход. Чем скорее начну – тем быстрее закончу. Прижала его голову к себе. От его рта воняло спиртом и рыбой, меня чуть не вырвало прямо ему в рот. Вот пора и языку. Небольшой скользь и тот уже панике отбросился от меня. Его крики заполнили всю машину, а вкус солоноватой крови отразился на моих губах. Улыбка.
– Фто ты фделала фсо мной ?!?!
Из его рта хлестала алая кровь вперемешку с пеной. Улыбка шире. Я высунула язык с лезвием под ним.Какой же ужас было держать всё это во рту и какое наслаждение выплюнуть лезвие прямо в его лицо. Порез на языке убил его с муками.
Окно водителя опустилось.
– Дело сделано, молодец.
Улыбка Ферзена.
Глава 8
Мне исполнилось семнадцать, когда Ферзен впервые в открытую начал сближаться со мной в плане отношений. Но к этому моменту я всецело принадлежала ему даже по собственному желанию. Не потребовалось слов для того, чтобы в мой восемнадцатый день рождения он попросил моей руки. Двое людей, намертво испачкавшие свои руки кровью, рыдали в тот день от счастья. Всё вело к этому, но наша свадьба всё равно была неописуемо волшебной. Дон Себастьян покрыл все расходы и мы получили достойное торжество. Мы не позабыли о нашем деле. Напротив, будучи уже всецело любимыми друг для друга мы стали куда сильнее и опаснее чем прежде. Наша любовь и нежелание оставлять друг друга одних давало нам стимул каждый раз возвращаться после дела. К этому моменту я уж позабыла сколько миссий мы выполнили. Главное я заслужила то же отношение, что получил Ферзен ещё будучи подростком.
Дон Себастьян редко призывал своих подчинённых на личный раут. Было достаточно глав и ртов которые делали это за него. Но в тот день он сам меня позвал. Этот восторг, эта власть, эта значимость, когда человек к которому никто и близко подойти не способен, сам приглашает тебя на чай. Солнце стояло на зените. Летний день отдавал поистине могучим жаром. Сзади особняка- сад, где уже летели пары тепла. Я не могла понять как в такой день можно пить что-то горячее, и мне тут же принесли воду со льдом и кусочком лимона. Дон Себастьян спрашивал о
