на меня.
Голос шёл отовсюду и ниоткуда одновременно. Голос был спереди, сзади, слева, справа. Внутри.
– Ретт.
Мама. Перед ним стояла мама. Она. Она здесь.
– Ретт, остановись. Ты должен остановиться.
Всё вернулось. Птицы зашумели, трупы исчезли. Кровь. Крови не было. Рука чиста, как и снег под ним. Ретт встал. Гнев и ярость, обида и грусть.
– Прими того, кем ты стал.
– Нет!
Голос Бри. Ретт не мог что-либо сказать. Голос Бри. Сильный, твёрдый и настоящий.
– Он не убийца!
– Ох, деточка, рассказать тебе про все смерти от его рук ?
– Плевать, он не убийца. – её голос не дрожал. Странно, ей было страшно, но голос её не дрожал – Он мой Ретт! И ты его не отнимешь у меня.
– А я и не пытался. Я не буду ничего с ним делать, напротив – он встанет на главу моей триады. Он станет самым богатом, он станет самым сильным, он будет..
– Нет! Его душа, он не такой. И тебе, мелкий ты червь, не отнять его душу у меня.
– Бри, поехали домой.
Ферзен смотрел им в след под звуки поедания плоти. Он не протестовал тому, что они уходят. Они просто сели в машину и уехали.
– Я не хотел чтобы так было. Не хотел, но ты всё равно будешь моим. Ты убийца рождённый убийцей.
Ретт не говорил ничего. Он просто ехал. Бри молчала. Улицы пусты.
– Я рада, что ты его не убил.
Ретт не ответил.
– Ты не убийца, Ретт.
Ретт молчал. Его руки на руле. Она не видела, никто не видел, но его руки на руле в крови.
– Ретт, я тебя лю…
Глухой удар справа. Машину протаранили. Голова. Голова раскалывается.
– Бри!
– Я-я в порядке.
Люди окружили их. Люди. Живые.
Пару вывели наружу.
Ретту протянули телефон.
– Ты будешь моим!
Выстрел.
Маленькие хлопья кружили в небе. Заснеженный тротуар медленно окрашивался в красные крапинки. Девушка и мужские руки у неё на груди. Девушка невиданной красоты с очаровательной белизной щёк, полу-лёжа опиралась на его тело. Багровые струи сквозь пальцы руки, что обхватывали тело сзади и крепко сжимались на груди, просачиваясь падали вниз. Белоснежные щёки становились солёными из-за слёз, которые капали сверху из глаз мужчины.
– Не оставляй меня, Бри, НЕ ОСТАВЛЯЙ МЕНЯ ОДНОГО!
Тихий стон прошёлся гулом сквозь едва открывшихся губ.
– Р…етт…
Шёпот, что остался как незаконченное предложение.
Тихий шёпот.
Скорая помощь забрала её в больницу. Ретт не сразу последовал за ней. Люди, люди которые пустили пулю ей. Он убьёт, убьёт всех. Обязательно убьёт.
Бри увезли. Скорым рейсом её отвезли заграницу. Она жива. Она дышит, но её нет рядом. Ретт позаботился, позаботился о том, чтобы всё было в тайне. Никто не знал, где она. Никто не знал и не узнает.
Стучится сердце в груди. Любимая в коме. Он отомстит. Он будет
Убивать.
Сад Дона Себастьяна пуст. Ферзен покинул это место, как и кто-либо другой. Ни ворон, ни других животных. Вся зелень вымерла, превратившись в мёртвые сгустки ничего. Лишь дорожка, та самая дорожка, где мертвецы впервые окружили убийцу. Место, где падала кровь из его рук. То самое место. Росла роза. Белая роза. Роза, что стала символом утраты и нескончаемый скорби.
Роза Чероки.
Летнее солнце над головой. Кошмары каждую ночь налетели, как вороны на мёртвое тело. Каждый убитый ради её жизни, и каждая капля крови из рук, которую никто не увидит.
Тело покрылось шарами. Скольких он уже убил ? Есть ли хоть кто-то, кто считал это ? Но он знает одно.
Он убийца.
Лето, но было холодно. Холодно, как в ту зиму. Он ощущал этот холод. Солнце за пеленой облаков. Словно прямо сейчас пойдут те же самые холопья снега. Для других небольшая прохлада, но для него….
Парк рядом с домом, рыжий кот. Ретт шёл обратно. Обратно домой. Обратно туда, где уже её нет.
– Неужели это тот самый первоклассный убийца, о котором ходят слухи по всему городу? – голос был равнодушным и не менее холодным, чем зимняя пора. Согревали лишь её блистательно желтые волосы.
Продолжение следует.
