Денница
Ирисы, нарциссы, пионы
Глава 1
Жгучая боль пронизывала спину убийцы. Последнее задание было на грани срыва. Заказчик не предупредил об охране, которой, в свою очередь, было переполнено целое здание от и до.
– Их было порядка сотни, ублюдок! – речь убийцы сорвалась на крик, ведь не каждый день приходится в одиночку убивать толпы людей.
Страшный возглас обескуражил престарелого пузатого бизнесмена.
– Ретт, их ведь было всего двадцать голов – Задыхаясь, выдавил через свои прогнившие зубы и попытался выразить свое никудышное, на данный момент, мнение.
– Не беси меня, толстяк. Кровь проливал я, пока ты грыз свою кубинскую сигару в компании молодых шлюшек. Ты даже не можешь себе представить, во что превратилась «Сити Холл» после моих похождений. Сколько детей остались сиротами…
Усмешка.
– Дожили- убийцы волнуются о детях убитых!
– Не смей смеяться над мной, мерзавец, мне платят за одно убийство, и я убиваю, а остальных я не трогаю, если есть возможность… – грубый тон сменился чуть ли не рыданием, но Ретт сохранил свою честь и не стал лить слезы, покуда мерзкое чудище все еще говорило с ним.
– Послушай, я заплачу тебе за каждого убитого, так уж и быть. Скажи, сколько их было? Только не смей мне врать, щенок.
– Я выпустил 47 пуль.
– Какое мне дело до того, сколько пуль ты выпустил? Говори скольких ты угрохал, я заплачу по тысяче за каждого и на этом покончим.
– Один выстрел, одна смерть.
Обыденная насмешка перешла в разительный смех.
– Ха-ха, мне говорили о твоем мастерстве. Право, я не доверял слухам, но попытка не пытка.
Убийца сбросил трубку.
Сообщение: «На ваш счет поступили 47 000 $».
Ретт плюнул и пошел.
Пасмурная погода, без осадков. На город опустилась ночь, оставляя место лишь для самых смелых. Не каждый, кто решил прогуляться ночью по этому городу, на утро останется с головой или с не простреленным телом. Парадайз лишь на названии был райским уголочком. На деле все та же убогое обиталище греха. Дети убивают своих отцов, а отцы убивают своих детей. Мать продает новорожденное дитя и, сломя голову, бежит к любовнику, чтобы эта история повторилась вновь и вновь. Каждый пытался хоть как-то заработать гроши на хлеб. Бедные районы голодали, они вымирали один за другим, и снова наполнялась людьми, коих вышибли с высоких постов вездесущих корпораций. Лишь одна работа оставалась прибыльной – убийцы. Убийцы нужны всем. Будь то жёны, решившие избавиться от богатого, но старого мужа, дабы забрать деньги для безбедной жизни с ухажёром, или дяденьки в смокингах, которому не по нраву те или иные люди. Таких примеров довольно много, но суть одна – убийцы нужны этому миру.
Ретт дошёл до дома, а пронизывающая боль оставила место тупой. Спина, в частности позвонки, отдавали продолжительными и немыми ощущениями ломоты. Убийца дотронулся до дверной ручки. Кровь.
– Чёрт, опять. – вдох – НУ СКОЛЬКО МОЖНО?! – выдох.
Появились капли крови на ладони, которые быстрым темпом становились целыми ручьями багровой жидкости. Пройдя внутрь, Ретт первым делом вошёл в ванную комнату. Каждому убийце нужно смыть с себя свои грехи, но каким образом? Это уже не важно. Главное- смыть с себя совесть. Совесть- главный враг любого человека, живущего в гетто.
Мушка над ребёнком, но ты не можешь нажать на курок, ибо совесть тебе этого не позволяет. Совесть напоминает тебе о том, что ты все еще человек и в тебе есть хоть крупица морали.
Всё ещё думаешь, что совесть нужна?
Кровь не перестает идти, но что самое удивительное, на ладони убийцы, которая уже была покрытой густой жидкостью темно-багрового цвета, не было ни единой царапины. Кровь, что бежала из рук- не его кровь…
– Это кровь убитых мною людей. – Ретт уже давно осознавал это и без конца твердил себе, словно пытая себя, изматывая свой разум, как священная инквизиция пытала тело виновного – Да, чёрт возьми, это всегда было кровью убитых мною людей, но как? Откуда?
Кровавая дорожка выстроилась от ванной комнаты до кухни. Преступник включил электрический чайник, предварительно заполнив его водой, один только запах которого заставил бы любого из вас всеми силами пытаться заткнуть нос.
Ретт взглянул на свой растрепанный табурет. Вода еще не вскипела. Недолго думая, убийца опустился и сел на табурет. Спина ныла от боли. Его руки непроизвольно поднялись. Ладони все еще кровоточили, жидкость была на столько теплой, что появлялось ощущение, будто она вот-вот загорится. Он попытался оттереть кровь и взглянуть на свои ладони, в надежде что хоть на этот раз там окажутся порезы, кои подтвердят, что он ещё не сошел с ума, что есть всему этому разумное обоснование. Попытка была тщетной. Его ладонь, которая уже была чистой после морозного душа, была здоровой и гладкой.
Ретту хотелось рыдать. Изнутри вырывалась горечь и щекотала все тело.
–Снова, и снова, и снова, и СНОВА!!!
Щелк*
Убийца встал, подошёл к стеллажу, приподнявшись достал с верхней полки кружку. Вся такая цветная. Ирисы. Синий оттенок приукрашивал ничем непримечательный сосуд. Покажи эту кружку кому-либо, и он в жизни не догадается, какому человеку принадлежит это. Ретт кинул пакетик чая и залил горячей водой и, подняв кружку, ушел в спальню.
Комната была почти пустой. Небольшая кровать, тумбочка, на которой небрежно лежала книга, шкаф, лишь наполовину заполненный одеждой. Другая половина намеренно не заполнялась ею.
Его взгляд упал на книгу.
Стивен Кинг.
Долорес Клейборн.
Открыв книгу, он сразу нашёл закладку, нарисованную от руки.
Надпись:
I want to believe
Эта надпись стала словно мотивом, который движет им. Просто и со вкусом. Закладка была мастерски подписана:
Bree
Пожалуй, ещё не пришло время раскрывать тайну личности этой художницы, но, безусловно, она играет не последнюю роль в истории проклятого убийцы.
Насладившись теплыми воспоминаниями, Ретт закрыл книгу. Он не убрал роман в шкаф, где находились еще немало произведений известных писателей. Совсем забыв о струях крови, довольный убийца глотнул чай и лёг на кровать.
Сон окутал собой мгновенно.
Окно было открыто. Ретт никогда не закрывал окно летом. Ночной ветер давно заполнил комнату и уже ласкал его грудь.
Наверное, он уже давно потерял счёт шрамам и рубцам на теле. Создавалось впечатление, что его тело словно решето. Трудно было найти достаточно большую часть кожи, где не было бы ни единой отметины, оставшиеся после сражений.
