действует магически, рты раскрываются мгновенно, и довольное и здоровое ржанье подкреплено аплодисментами.
Если это драма, то американец доволен страшной трагедией героя, если она благополучно кончается. Если кто-нибудь кого-нибудь обжулил, обошел ловкостью или хамством, он не менее доволен. Детектив, гиньоль, трюк, движение и быстрый темп дает непосредственное удовольствие этому здоровому и взрослому «ребенку», ничего не знающему, кроме дела и доллара.
Однако, если американцу не понравится что-нибудь, или, особенно, если что оскорбит его гордость или национальное чувство, – берегитесь!
Так же спокойно он может вам переломать все ребра, а в театре – стулья.
Но вы никогда не увидите американца спокойным, когда он идет не в театр, а на матч бокса.
Перед боем, вокруг всего поля, а особенно же у кассы происходят такие же бои между… публикой, желающей попасть на матч и дерущейся за очередь.
На одном из последних матчей мы видели одну очень интересную даму с подбитым глазом, сломанной шляпой и оторванным рукавом, которая в третьем ряду сияла и радостно рассказывала соседу с расквашенным носом о своей борьбе за место.
X. Театральный сезон в Нью-Йорке
Мы хорошо понимаем, что те несколько строк, которые будут напечатаны ниже, следовало бы поместить в начале книги, скажем – в предисловии.
Все же мы утешаем себя мыслью, вполне резонной на наш взгляд, что читателю, добравшемуся до четверти книги, предисловие будет полезнее и интереснее, чем тому невнимательному потребителю печатных продуктов, который далее предисловия не добирается.
Именно теперь ознакомившемуся с нашей манерой изложения мы позволим себе сообщить несколько подробностей о причинах, заставивших нас прибегнуть именно к этой, а не какой-либо другой манере.
Приступая к составлению этой книги, мы долго не знали, каким образом подойти к ее теме так, чтобы читатель, получая необходимые сведения в виде ярких, впечатляющих подчеркнутыми характерными особенностями статей, в то же время мог схватить многосторонность того, что называется американским искусством; чтобы читателю, вместе с тем, под разным углом зрения можно было показать одни и те же факты, сообщения и детали, не нарушая общего впечатления и целостности картины.
В конце концов, мы пришли к заключению, что наша задача будет осуществлена путем целого ряда небольших набросков, не связанных друг с другом логическими переходами и фабульным развитием, но зато с разных сторон освещающих американское искусство, выделяя общую стержневую мысль книги.
И, пользуясь таким планом книги, мы позволим себе несколько подробнее остановиться на такой, казалось бы, скучной и неинтересной теме, как «репертуар театрального сезона Нью-Йорка».
Проследив, кто, где и что ставит, мы получим довольно ясную и убедительную картину работы американских театров, которые у нас на родине наивный гражданин считает «серьезными».
Один уже общий просмотр обычного репертуара дает достаточно много.
В «удачном году» много интересных пьес-новинок. Особенно много ждут от американской пьесы, если ее ставит молодой, но разрекламированный, режиссер. Впрочем, ожидания ни к чему не приводят.
Другие боевики, написанные американскими авторами, ставятся преимущественно в Гаррис-Театре. Их обычная тема: герой – американский индустриальный тиран, неограниченная сила которого терпит внезапный крах. На такую роль приглашают какого-нибудь известного актера.
С американскими пьесами успешно конкурируют европейские новинки, часть которых по традиции идет в небольших театрах, находящихся под управлением Селивинса.
Так, в прошлых сезонах в репертуар этих театров вошли: «Парижский театр ужасов», прилично-порнографическое «Лондонское интимное ревью» – Андре Шарлота, чуть ли не экспрессионистская пьеса А. А. Милна – «Успех» и, как обычно, высушенная вещь Сомерсет Моргама.
В более крупных театрах Бродвея ставят пьесы, уже нашумевшие в Европе и грандиозные по замыслу; там шли: «Чудо» в постановке Макса Рейнгардта, спектакли итальянской труппы, пьесы венгерского автора Франца Мольнара – «Небесная и земная любовь» и «Лебедь», а также были итальянские марионетки.
Последние два года пресса уверяет, что лучшие пьесы идут в Театре-Гилд. Это – одна из интереснейших театральных организаций Нью-Йорка, которая ставит все самое интересное, не считаясь с обычным дефицитом. К открытию сезона эта организация издает, вместо программы, журнал, «Гилд-Магазин», по подобию журнала, издаваемого Рейнгардтом и Джеснером в Берлине. В репертуар Гилд-Театра обычно входят как европейские новинки, в которых выступает подающая надежды молодежь, так и пьесы классического репертуара, с участием лучших американских актеров в главных ролях (Р. Шильдкраутидр.).
Нэшионэл-Театр работает под руководством молодого актера Волтера Гемпден, являющегося, несмотря на свою молодость, одним из лучших исполнителей шекспировских драм.
В Нэшионэл-Театре преимущественно идет все тот же классический репертуар, во главе с Шекспиром. Однако, на-ряду с этим, допускается какая-нибудь комедия Массенджера, как, например, «Новый способ уплаты старых долгов», или же инсценировка какого-нибудь романа. Так, Гемпденом была интересно поставлена инсценировка романа Роберта Браунинга – «Кольцо правды», переделанного в пьесу «Книга и кольцо».
Кроме того, ежегодно с большим нетерпением ожидается очередная скандальная постановка. К таким можно причислить, скажем, выступление Аллы Назимовой, русской актрисы, приехавшей одной из первых в Америку и сделавшей себе имя в кино. Она выступала в прошлом сезоне в небольшой одноактной вещи Миддльтона – «Неизвестная дама».
Пьеса затрагивала вопросы брачной морали и так называемые «очевидные поводы» (доказательства) для развода, применяемые в штате Ныо-Иорка.
Европейские знаменитости зачастую выступают в «самом большом мире» театре Китса, перестроенном из ипподрома. На его постройку и украшение было истрачено более 500 тысяч долларов. Перестройка велась под руководством известного театрального архитектора Альби.
К началу сезона представители Китса выезжают в крупнейшие театральные центры Европы, чтобы собрать наиболее выдающихся артистов.
В кратком очерке нельзя, да и не стоит, останавливаться подробнее на характере указанных театров, но уже одно перечисление репертуара, в порядке справки, говорит само за себя о работе на театре в «городе всех городов» – в Нью-Йорке.
Тем не менее, в этом кажущемся разнообразии трудно найти что-нибудь, что выдается из общего уровня штампа, рутины и неоригинальности.
По существу, за исключением полупрофессионального «Гилд-Театра» и нескольких любительских театриков, в Нью-Йорке некуда пойти. В Америке нет «серьезного» профтеатра.
XI. «Пигли-вигли» и «водевиль»
Водевиль (vaudeville) дословно значит: итти из города – в город. Ходить по городам.
Лет 75 тому назад, из Англии в Америку был занесен «водевиль». Первоначально это просто были бродячие жонглеры или акробаты, реже танцоры, добывавшие себе пропитание выступлениями в разных частях Америки, по более населенным местностям.
Но в связи с быстрым ростом промышленности и общественной жизни, а также в связи с общим стремлением американцев ввести все окружающее их в единую систему – американец обратил свое внимание и на водевиль.
Учитывая тягу масс к зрелищу такого типа,
