Восточного массива, поэтому «обидеть и оскорбить» — малая часть того, как бы он мог поступить с дочкой своего недоброжелателя. Но я-то в порядке! Придется подыграть:
— Удивительно, но нет… Называл гостьей, выделил комнату.
— Что же в голове этого мерзкого демона?! — риторически спросил отец.
— Ещё и отпустил Янлин легко и просто, — заметил Мо Сан.
— Верно. Он что-то задумал… Определенно! — Помолчал немного, потом облегченно выдохнул и сказал: — неважно. Главное, моя дорогая дочь цела и невредима. Мо Сан, — глянул на него, — проводи Янлин в комнату, пусть она отдохнет, а у меня есть ещё дела с братом.
А, брат? Это мой дядя?! Я мельком глянула на мужчину. Они с отцом, действительно, очень похожи. Видимо, родные братья.
Мо Сан пригласительно протянул руку:
— Пойдем?
Я улыбнулась и вложила свою ладонь в его.
14
Мы покинули тронный зал, прошли два длинных коридора и вышли на улицу к пруду. Пруд в форме восьмерки с небольшим мостиком, качаются нежно-розовые кувшинки и плавают маленькие разноцветные рыбки. Видимо, в здешнем мире правит ранняя весна — тепло, но ветерок прохладный. А там… Я подняла глаза на высокие серые горы, устрашающе нависающие над фракцией Восточного массива, и вздрогнула. Пики гор скрыты тучами, в отличие от спокойствия здесь внизу, там — ещё свирепеет зима.
— Не беспокойся. — Мо Сан подошел сзади, близко, опустил руки на мои плечи и прошептал бархатно на ухо: — ты в безопасности.
Я дернулась от его прикосновений, осторожно и медленно вырвалась, обернулась и, улыбнувшись, кивнула. Черная бровь Мо Сана подозрительно поднялась. Ему явно не нравятся мои избегания.
— Так… — неуверенно отозвалась я, — где мои покои?! — решила скорее сменить тему.
Мо Сан хмыкнул, повернул голову вправо и, глядя по направлению, молчал… Я проследила за его взглядом и увидела золотую табличку «Дворец принцессы Ян Янлин». Огорченно хныкнув про себя из-за того, что опять облажалась, постаралась исправить ситуацию:
— Ой, вот же они… — робея посмеялась и, не желая видеть реакцию жениха, юркнула к входу. По неспешным шагам по траве позади поняла, что Мо Сан последовал за мной.
Покои Ян Янлин, теперь по совместительству и мои, оказались красивыми, утонченными; просторные, богатые на живую зелень, был даже небольшой фонтанчик у окна. Много фарфоровых статуэток, разная здешняя косметика на столике у круглого зеркальца. На кровати лежал пялец, я подошла к нему, взяла, любуюсь искусной вышивкой. Янлин работала над веточкой цветущего персика, с одного розового лепестка свисала иголка — вышивка была не законченной. Стало грустно, я печально вздохнула, вертя иголочку пальцами.
— Надо же… Ты почти закончила?! — спросил радостно Мо Сан и выхватил пялец, чтобы рассмотреть лучше.
— Что? — удивилась я.
— Ты ведь для меня вышивала, — напомнил он и улыбнулся, — очень красиво. У тебя золотые руки, моя прекрасная Янлин.
— А-а-а-а. Ну да. Так и есть. Для тебя, конечно. Для кого же еще?!
— Когда ты закончишь? Хочу поскорее носить этот платок с собой, каждый раз доставать и думать о тебе.
Больше всего на свете я ненавижу шить и вышивать. Для меня это хуже каторги. Нервничаю, даже когда просто иголку с ниткой держу в руках.
— Скоро, — наврала я.
— Не могу дождаться, — выдохнул Мо Сан и вернул вышивку мне, а уже я убрала её от греха подальше в небольшой ящик рядом с кроватью.
Убирала спиной к жениху, потому окаменела, когда обернувшись, встретилась с ним, стоящим ко мне вплотную. Мужчина взял мои холодные руки, помассировал, нежно улыбнулся и коснулся своим лбом моего. Я не двигалась. Горячее дыхание щекотало кожу, волнение будоражило, сердце отбивало неприличный ритм, кровь приливала к щекам.
— Янлин, — томно прошептал и влюбленно взглянул на меня.
Я влюбилась в него… не в Мо Сана, а в сам образ. Аристократичный мужчина, напоминающий самого демона, в длинных китайских одеяниях, с обольстительными глазами ничем не уступает главным героям в средневековых камзолах. Автору такого мужчину не нужно на несколько листов описывать строгим, брутальным; даже герои-бандиты с «аккуратными щетинами» авторов современных любовных романов потеряются на фоне таких героев, как Мо Сан, или Ли Шен. Их энергетика и аура решает всё. Я стояла и жадно рассматривала черты лица Мо Сана, хотела запомнить каждую линию, чтобы потом, если выберусь, обязательно написать книгу про экзотических мужчин фэнтезийного Древнего Китая. Кто знает, может это даже станет новым, модным веянием на литературном портале?!
— Янлин…
Голос Мо Сана вернул из раздумий в реальность. Сейчас мужчина был очень близко. Наши губы друг от друга отделяли жалкие миллиметра три. Нехорошо если снова ускользну, всё-таки Мо Сан — мужчина Ян Янлин, она его безумно любила, потому резкая смена отношения чересчур подозрительна. Я решила поцеловать сама, быстро и слабо, после сразу крепко обняла, произнеся:
— Как же с тобой хорошо…
Жених Янлин улыбнулся, в ответ обнял сильнее. Моё сердце пропустило удар — это на душе неприятно стало из-за обмана. Мо Сана любит Янлин, но не я…
«Лицемерка!», — обозвала бы себя, но приходится как-то вертеться, чтобы выбраться. И если Мо Сан может мне помочь вернуться на Землю, я продолжу играть роль Ян Янлин. Настоящую Ян Янлин.
— Скорее бы конец третьего месяца весны.
— А что будет?
Жених посмеялся, погладил меня по голове и «напомнил»:
— Наша свадьба, цветочек.
— А сейчас какой месяц?
— Первый месяц весны.
— Три месяца ждать?! — громко переспросила я.
— Придется подождать, милая. Пока идут подготовки.
— Нет. Слишком долго, — заключила я. — Поговори с отцом, и с моим тоже. Давай сыграем свадьбу как можно скорее.
Меня снова погладили.
— Если моя принцесса желает, я обязательно что-нибудь предприму.
— Спасибо, — мило улыбнулась я.
— Сейчас отдыхай, — перед тем как уйти, Мо Сан легко поцеловал меня в лоб.
15
— «Если моя принцесса желает, я обязательно что-нибудь предприму». — Сперва в воздухе послышалась коверканная фраза Мо Сана, потом появился Муз. — Зацени, — попросил он, крутясь в китайском наряде салатового цвета.
— Кимоно купил? — закатила глаза я.
— Неграмотная, — хмыкнул Муз, поправляя новую прическу в китайском стиле с заколкой, — кимоно в Японии, а это… — еще раз прокрутился и договорил: — ханьфу.
— Ха. нь. фу?! — переспросила я, вдумчиво проговаривая каждый слог.
— Да, двоечница, ханьфу! Учись, а то живешь в мире жанра уся, а мешаешь всё подряд: и Китай, и Японию, и Корею.
— Уж простите, — нахмурилась я, — уся как бы не мой жанр.
Муз подошел к зеркалу, ещё раз гордо осмотрел себя со всех сторон, явно довольный собой новым, потом повернулся ко мне,
