будто хотел взглянуть Родителю в лицо и понять, правда ли это. — Они ненавидят ГМО и биосинтетику! Они борются против них целыми столетиями!
— И успешно применяют в достижении собственных целей, — безжалостно заметил инженер, — причем именно технологии «ЗАСЛОНа». В архиве есть сведения о том, что перед тем, как закрыться в Спадбурге от прогресса, ваши основатели, истоковцы, забрали в его стены множество наших разработок…
— Н-нет…
— …например, вечный двигатель. Несколько фильтров-кондиционеров. Комплекс радиоаппаратуры. А также все необходимые инструменты для производства биосинтетических организмов.
Тоша молчал.
— А теперь их отчаявшиеся потомки вывели копию болезни homo sapiens, чтобы создать иллюзию того, что воля Родителя наконец исполнена, — продолжил инженер, — вот только это не более, чем очередной продукт биосинтетики, который ничем не приблизил их к предыдущей ступени эволюции. Только и способен, что причинить его носителю много ненужной, бесполезной боли.
Мальчик так и не смог вымолвить ни слова. Его душу рвали на части, взгляд бросался сразу в обе стороны. Кому верить? На чьей стороне была правда?
— Можешь относиться ко мне и «ЗАСЛОНу» в целом как считаешь нужным, — сказал инженер, словно прочитав его мысли, — но сейчас ты — единственный, кто может с нашей помощью помочь и себе, и своей «Семье» тоже.
— Вы собираетесь спасти их? — охнул Тоша. — Их, которые всегда были против вас?!
— Истоковцы не виноваты в этом, — сказал инженер. — Жители Спадбурга выросли на информации, которую загрузили в ИИ ваши безумные предки. Ты ведь знаешь, что homo cynthia, — то есть мы, ты и я, — как чистый лист? Твоя «Семья» не могла выбирать, какими идеями наполниться, сидя взаперти — и это все, чем заслоновцы и истоковцы отличаются друг от друга. Незнание — не повод убивать себе подобных.
— Хватит! — крикнул Тоша. Его голова была готова лопнуть от столкновения противоречий. На глазах его выступили слезы. — Я не верю вам.
— Антон…
— Докажите, что не желаете погибели Семье.
Тоша знал, что этого сделать инженер не сможет, и уже приготовился упокоиться мыслью, что на том они завершат разговор.
…Но мужчине не понадобилось даже мгновения, чтобы собраться с мыслями. И он сказал:
— Хорошо, Антон, я это сделаю. Известно ли тебе, что стены Спадбурга — всего лишь бетон, металл и вся та дрянь, что осталась от каменных джунглей, в которых обитали homo sapiens?
— Д-да, ну и?
— А известно ли, — продолжил он с расстановкой, — что у «ЗАСЛОНа» есть первоклассное оружие, которое может не то, что стереть весь ваш закрытый город в порошок, но и менять вращение Земли, если необходимо продлить жаркий или холодный сезоны?
Тоша промолчал, но молчание, как известно, было знаком согласия.
— Теперь вопрос: как думаешь, почему при всем желании пробраться к вам и навести порядок заслоновцы до сих пор не ударили по Спадбургу?
Инженер снова не дождался ответа.
— Потому что, — ответил себе мужчина, — мы догадывались, что его стены — это жилые комплексы, эдакое живое кольцо. А мы не можем рисковать чьей-либо жизнью для достижения своих интересов, ибо это все-таки жизнь, а не лабораторное достижение.
Тоша почувствовал, как дрожит его губа. Он не мог разобрать своих же собственных эмоций.
— Мы должны положить этому безумию конец, Антон, — сказал инженер. — Ты согласен?
5
Тоша пребывал в необычайном волнении. Вошедший в изолятор медик подумал было, что застал новоиспеченного homo sapiens в разгар очередного приступа боли, но секунду спустя понял, что дело было в чем-то другом: глаза мальчика были широко распахнуты, а не зажмурены, взгляд метался по комнате, а шорты в районе паха приобрели подозрительно темный оттенок. Медик понял, что Тоша обмочился, и поспешил к нему.
Как только мужчина приблизился вплотную к кровати, в угол которой забился мальчик, Тоша будто лишь теперь заметил его присутствие в комнате. Он подскочил, встал на колени и ухватил медика за ткань защитного костюма. Мужчина до того удивился необычному поведению больного, что даже не попытался вырваться из его хватки.
— Мне нужно поговорить с куратором, немедленно, — прошептал Тоша. — Это насчет «ЗАСЛОНа».
— «ЗАСЛОНа»? — переспросил медик. — Антон, что…
— Они связались со мной, прямо так, без внешнего мозга. Заслоновцы хотят до меня добраться.
Глаза медика расширились от изумления. Назревающая было мысль о ранних галлюцинациях увяла в зачатке, и он тут же понял, что Тоша говорит правду. Только ученые и персонал «Истока» знал правду о тканно-мозговой связи, существующей между всеми homo cynthia.
«Но ведь стены Спадбурга неприступны, связи здесь нет. Как им удалось?..»
— Они сказали, что… Я не совсем понял… Что из-за болезни им поступил экстренный вызов, или вроде того…
«Точно! — осенило мужчину. — «ЗАСЛОН» вполне был способен на такую подлость — исключить возможность того, что кто-то будет болеть незамеченным… На что же готовы пойти эти одержимые, чтобы лишить нас Спасения? Тем более теперь, когда знают о том, что Антон на пути к эволюционному регрессу?»
Горькая пилюля страха легла ему под язык. «ЗАСЛОН» все знает. До этого стены Спадбурга стояли, но теперь, когда заслоновцы имели представление о том, чем занимается «Исток», остановят ли они их? Разве не пожертвуют генные инженеры несколькими сотнями жизней ради того, чтобы достичь своего вожделенного прогресса?
«А если под удар попадет моя семья?»
— Что они сказали? — спросил медик белого как мел Тошу. Мужчине было плевать на анализы, на дожидающиеся его плановые опыты и на обмоченные шорты мальчика. Он думал о своей жене Марте, о старшем сыне Олеге, которого уже переселили из лаборатории «Истока» в жилой комплекс стены, и о том, что тот собирался отучиться на помощника медика в следующем году. — Что они собираются предпринять?
— Они… п-простите, я должен говорить об этом с куратором…
— Они проникнут в Спадбург?! Заслоновцы?!
— Им нужен я! — воскликнул Тоша. — Они хотят… не знаю… Им нужен я. Заслоновцы хотят лишить меня Спасения.
«Только мальчик. Может, еще не все потеряно. Если куратор решит…»
Медик вынул из кармана внешний мозг и набрал куратору. Позабыв о том, что прикладывать устройство к уху в присутствии Тоши больше было необязательно.
— Куратор, — сказал медик, с трудом владея голосом, — дело срочное. С Антоном сумел связаться «ЗАСЛОН». Да… По экстренной связи. Мы этого не предусмотрели.
Тоша напряженно вслушивался, но не сумел разобрать, что ответил ему куратор. И вдруг до мальчика дошло, что тот ничего и не говорил: куратор молчал, потрясенный новостью.
— Подойди в мой кабинет, — сказал наконец мужчина на ухо медику, — а Антону… нужно поспать.
— Слушаюсь, — сказал медик и повернулся к мальчику.
Он ожидал сопротивления, но Тоша, даже
