сорока или сорока пяти — чуть старше куратора. Никогда прежде ему не доводилось слышать такой живой интонации ни от кого из членов Семьи. Это был голос обычного, чрезвычайно умного и участливого человека, а не дежурного исполнителя своих рабочих обязанностей.
— Привет, Антон.
— Добрый день!
— Ты сейчас в Спадбурге?
— Верно.
— И ты влип в передрягу?
— А… То есть, да, похоже на то. — Мальчик не заметил, как на его лице появилась улыбка. Он вытер лицо рукавом замызганной рубахи, которую не менял уже третий день. — Ага, наверное, влип по уши!
— Как случилось, что ты заболел раком мозга? Тебе известно, что эта и другие болезни были полностью истреблены «ЗАСЛОНом» еще несколько столетий назад?
— Да, нам куратор рассказывал. Знаете, я хорошо учусь.
— Славный малый.
Тоша зарделся от гордости.
— Хорошо, Антон, тогда расскажи, как так вышло.
— Заразили. Они…
— Кто — они? Давай по порядку, чтобы я смог тебе помочь.
— Х-хорошо… М-м… Жители Спадбурга — потомки сопротивленцев тираническому режиму засло… Простите… ваших людей.
— Знаю. Так?
— Вот. Они — то есть ученые нашей научной организации «Исток», — занимаются воскрешением вида homo sapiens, как было завещано основателями Спадбурга. И считают, что кратчайший путь к этому — болезни, свойственные нашим предкам.
— Ну ё-о-олы-палы… — протянул мужчина, тяжело вздохнув. Тоша слышал, как он между тем записывает что-то, клацая по клавишам какого-то устройства. — Мы предполагали, что за стенами что-то «эдакое» происходит, но чтобы такое… Болезни, это ж надо! Чего они добиваются? Хотят выкосить вас всех изощренным способом?
— Не знаю, — заволновался Тоша, ужаснувшись тому, что не смог сходу сказать твердое «нет». — Они говорили, что попробуют заразить моими клетками других… детей.
— Дай угадаю, — произнес мужчина, — ваши ученые называют это «спасением»? Или вроде того?
Забыв, что в руке у него нет внешнего мозга, Тоша рассеянно сжал мочку уха. Его накрыл ступор.
— Как вы можете меня слышать? — спросил Тоша вдруг после долгого молчания. — В Спадбурге мы общаемся по внешнему мозгу. А что происходит сейчас?
— Внешний мо… Это что-то вроде прототипа чипа, только не под кожей, а в кармане?
— Да! — воскликнул Тоша. Он был поражен сообразительностью своего собеседника.
— Ясно. Несколько веков назад люди пользовались чем-то подобным. Но то, что общаетесь вы по этим кирпичам — лишь иллюзия, — сказал инженер. — Не осталось спутников, которые могли бы обеспечить доисторическую связь — это нам известно точно. Скорее всего, общаетесь вы точно так же, как мы сейчас — по тканно-мозговой связи. Она есть у всех homo cynthia, но мы не могли связаться по ней ни с кем из Спадбурга, потому что глава или главы вашего города отражают сигнал за пределами стен.
— Не может быть! — сказал Тоша. — Но ведь я всегда звонил…
— А ты пробовал при этом не прикладывать внешний мозг к уху?
Тоша молчал с разинутым ртом.
— Во-во, — покивал мужчина.
— Но если сигнал отражают от стен, как я могу общаться с вами — человек за их пределами?
— Есть лазейка. По аналогу со связью, которой пользовались наши предки, экстренные вызовы доходят до службы спасения из любого места, вне зависимости от внешних факторов. Инженеры «ЗАСЛОНа» позаботились о том, чтобы ни один человек не остался без помощи, что бы ни случилось. В Спадбурге могли об этом даже не подозревать, потому что экстренный вызов исходит только от человека с крайне тяжелой патологией.
Разгоряченный, пораженный раковыми клетками мозг мальчика работал на полную катушку. И точно, никто в городе прежде не болел, а значит, не мог связаться с «ЗАСЛОНом»…
Страшная мысль поразила его, и Тоша воскликнул:
— Никто из ныне живущих не общался ни с кем из заслоновцев!
— Именно, — подтвердил инженер.
— Откуда же они тогда столько знают о вас и о том, что вы за люди?
— Полагаю, у вас есть некто… лидер? Глава «Семьи», который вещает голосом основателей Спадбурга?
— О, да, — сказал Тоша с придыханием. Ему было не по себе от того, как просто читал их мироустройство мужчина, который никогда не бывал в стенах закрытого города. — Это Родитель — ИИ, в который записаны умы создателей «Истока».
Вместо восхищенного вдоха инженер издал усталый выдох. Мальчик вновь потерял очертания реальности. Ему снова стало страшно.
— Антон. Мы давно уже используем ИИ как бесплатную рабочую силу — не более. Не знаю, как он справляется у вас с управлением целого города, но мне он вчера пересолил макароны.
Тоша остолбенел. Он чувствовал себя таким же беспомощным, как надежно пристегнутый ремнем безопасности человек, чей автомобиль сорвался в пропасть с километрового обрыва.
— Антон, — обратился к нему мужчина, — мы должны тебе помочь. И быстро.
— Пока не настала четвертая стадия…
— Мои ребята смогут вылечить тебя и тогда, но боль, мой мальчик. Ты не захочешь испытать ее на этом этапе болезни. Боль и смерть — то, против чего боролись и борются заслоновцы уже более тысячи лет.
— Мне говорили, что боритесь вы с естественным мироустройством, — выкрикнул Тоша. Бедная, бедная его голова! — Вы боролись сначала с несовершенствами homo sapiens, а потом и с ними самими, как видом. Вы сражались с самой человеческой сутью.
— Суть человека не в том, чтобы страдать и деградировать, а в том, чтобы развиваться, и прежде всего — жить.
Тоша сглотнул. Прежде куратор и ученые говорили о важности жизни только вида homo sapiens, и никогда — о его собственной. Тоша знал, что был продуктом искусственного эволюционного скачка. Но разве он не был жизнью тоже? Разве не имела значения его боль и его желание быть здоровым?
— Но теперь я — homo sapiens, — сказал Тоша инженеру. — Разве сейчас, когда я откатился в эволюции, вы можете мне помочь?
— Эволюцию нельзя повернуть вспять, — сказал мужчина, — и я не удивлен тому, что ты слышишь об этом в первый раз. «Семья» не могла открыть тебе на это глаза, ведь тогда порушилась бы вся красиво спетая ими песня. Знаешь, Антон, у меня есть мысли на этот счет. Вряд ли ты доверяешь суждениям такого как я после всего, через что ты прошел, но…
— Говорите, пожалуйста.
— Хорошо. Видишь ли, я кое-что понимаю в генной инженерии и биосинтетике — думаю, уж об этой области «увлечения» заслоновцев ты в курсе. Итак, учитывая, что эволюцию нельзя обратить вспять, я подозреваю, что ученые вашего «Истока» создали свою версию биосинтетического вируса. Тебя поедает не свойственный homo sapiens рак, Антон, а искусственно выведенная копия тех клеток, записи о которых оставили ваши предки.
— Но как же! — воскликнул Тоша. Он вскочил с пола и уставился на сферу-обитель ИИ,
