нашу команду вполе зрения на отборочных матчах.
В прошлом году мы выиграли Кубок лиги, потому что у нас была крепкая команда, способная играть в приличное гребаное регби. Из-за отсутствия нескольких игроков из прошлогодней команды, которые теперь ушли в колледж, мое волнение и беспокойство за наши шансы в этом году росли с каждой минутой.
Я был совсем не единственным, кто чувствовал себя так. У нас осталось шесть или семь исключительных игроков, которые были достаточно хороши для дивизиона, в котором мы играли, и в этом была проблема. Нам нужна была скамейка из двадцати трех достойных игроков, чтобы преуспеть в этой лиге. Не полдюжины.
Мой лучший друг Джерард Гибсон, или сокращенно Гибси, был ярким примером исключительности. Он был, без тени сомнения, лучшим фланговым игроком, с которым я играл или против которого выступал на этом уровне регби, и мог легко продвинуться по карьерной лестнице, приложив немного усилий.
Однако, в отличие от меня, регби не было жизнью Гибси. Отказ от вечеринок и подружек на несколько лет был небольшой ценой за профессиональную карьеру в спорте. Если бы он отказался от выпивки и сигарет, стал бы феноменальным. Однако Гибс не был так уверен, решив провести качественное тренировочное время, с удовольствием трахаясь со всем женским населением Баллилаггина, и пил до тех пор, пока его печень и поджелудочная железа не начинали кричать в знак протеста. По моему мнению это было ужасным расточительством.
Очередной неудачный пас от Патрика Фели, нашего нового 12-го номера и моего партнера по полузащите, заставил меня потерять свою всегдашнюю любовь к дерьму прямо там, в середине поля.
Выдернув свою каппу, я швырнул ее в него, ударив прямо в челюсть.
— Видишь это? — я зарычал. — Это называется попасть в гребаную цель.
— Извини, Кэп, я сделаю лучше, — пробормотал покрасневший центровой, обращаясь ко мне по прозвищу на поле, которое я получил с тех пор, как стал капитаном школьной команды на четвертом курсе и в том же году заработал свой первый международный титул.
Я немедленно пожалел о своих действиях. Патрик был порядочным парнем и моим очень хорошим другом. Помимо Гибси, Хьюи Биггс и Патрик были моими самыми близкими друзьями.
Гибс, Фели и Хьюи уже были в тесном кругу в Скойл-Оуин, начальной школе для мальчиков, когда меня перевели в их класс на последний год начальной школы. Объеденившись из-за нашей общей любви к регби, мы оставались хорошими друзьями на протяжении всей средней школы, хотя и разделились на пары лучших друзей — Хьюи присоединился к Патрику, а я к самому говнюку.
Патрик был тихим парнем. Он не заслужил моего гнева, и бедняга определенно не заслуживал того, чтобы моя пропитанная слюной каппа полетела ему в голову.
Опустив голову, я подбежал к нему и похлопал по плечу, бормоча извинения. Видите, именно поэтому меня нужно было кормить. И, возможно, дать пакет со льдом для моего члена. Наложите мне достаточно мяса и овощей, и я стал бы другим человеком. Терпимым. Даже вежливым.
Но в настоящее время я был сосредоточен только на том, чтобы не упасть в обморок от голода и боли, поэтому у меня не было времени на любезности.
Позже на этой неделе у нас был матч отборочного турнира кубка, и, в отличие от меня, эти ребята проводили свободное время, будучи, ну, подростками.
Рождественские каникулы были ярким примером.
Я потратил время, работая как маньяк, чтобы вернуться на поле, выбыв из-за травмы, в то время как эти ребята провели свой перерыв, поедая и выпивая дерьмо из жизни. У меня не было проблем с поражением в матче, если бы мы были действительно являлись слабой командой. С чем я не мог смириться, так это с поражением из-за недостаточной подготовки и плохой дисциплины.
Школьная лига мальчиков или нет, это было недостаточно хорошо.
Я был возмущен сверх всякой разумности, когда девушка шла по полю, черт возьми, она прогуливалась прямо по тренировочной площадке. Раздраженный, я уставился на нее, чувствуя внутри себя ярость, граничащую с манией. Вот какой охуенной была эта команда, другим ученикам было все равно, что мы тренируемся.
Несколько парней накричали на нее, но это, казалось, только разозлило меня еще больше. Мне было непонятно, почему они кричали на нее. Это была их вина. Разглагольствующие и кричащие дураки были теми, кому нужно было либо улучшить свою игру, либо отложить свои мечты о регби в дальний ящик.
Вместо того, чтобы сосредоточиться на игре, они сосредоточились на девушке. Гребаные придурки.
— Отличная демонстрация капитанства, Кавана, сильно переоценивают? — насмехался парень поломоже, Ронан Макгэрри, еще один из наших последних новобранцев, и жалкое подобие полузащитника, пробегая задом наперед мимо меня.
— Продолжай, блять, бегать, — предупредил я его, пока размышлял, сколько проблем у меня будет, если я сломаю ему ноги. Мне действительно не нравился этот парень.
— Может быть, тебе стоит последовать собственному совету, — насмехался Ронан. — Дублинский отброс.
Решив, что мне плевать на наказания, я отобрал мяч и бросил ему в него. Аккуратный и точный бросок попал Макгэрри в нужную область — нос.
— Успокойся, сорвиголова! — рявкнул тренер, подбегая, чтобы проверить Ронана, который обхватил ладонями лицо.
Я фыркнул при виде этого. Я ударил его мячом, а не кулаком. Гребаная киска.
— Это командный вид спорта, а не только «Шоу Джонни» — кипел тренер, свирепо глядя на меня.
— О, это так? — я огрызнулся в ответ, не в силах удержаться от того, чтобы не заглотнуть наживку. Мистер Малкахи, старший школьный тренер по регби, не очень меня любил, и это чувство было полностью взаимным.
— Да, так оно и есть — проревел тренер.
Подбежав к тому месту, где приземлился мяч, я поднял его и подошел к нему и Макгэрри, не желая отпускать ситуацию:
— Тогда, возможно, вы захотите напомнить этим ублюдкам, — прорычал я, указывая на своих товарищей по команде, — потому что я, кажется, единственный идиот, который пришел сегодня на тренировку!
— Ты ходишь по тонкому льду, парень, — кипел он. — Не настаивай.
Не в силах сдержаться, я прошипел:
— Эта команда — гребаная шутка.
— Отправляйся в душ, Кавана, — приказал тренер, лицо которого приобрело опасный фиолетовый оттенок, когда он ткнул пальцем мне в грудь. — Ты выбываешь!
— Я ухожу? — Я выстрелил в ответ, насмехаясь над ним. — Из чего именно?
Я не был в дерьме. Тренер не мог меня бросить. Он может запретить мне тренироваться. Или отстранить на некоторое время. Дать наказание. Это не имело никакого значения, потому что в день матча я находился бы на
